По ту сторону снов

По ту сторону снов

20.01.2020 Выкл. Автор Эмилия Лариева

Oтчет о сольном велосипедном путешествии по Южной Америке

Общая информация:

Участники: Лариева Эмилия (г. Санкт-Петербург)

Регион проведения: Южная Америка: Перу, Боливия, Чили

Краткая нитка маршрута: Писко — природный парк Паркас — Ика — Наска — Абанкай — Чинчеро — Салинас де Марас — Морай — Оллянтайтамбо — (Мачу Пикчу) — Урубамба — Писак — Куско — Питумарка — Серро Колорадо — Питумарка — Сикуани — Окоруро — Имата — Каньон Колка — Арекипа — (Пуно) — Копакобана — оз. Титикака — Ла Пас — Дорога смерти — Коройко — Чулумани — Ирупана — Сита — Индепенденсия — Кочабамба — Миске — Сукре — (Уюни) — Салар де Уюни — Салар де Койпасо — Сабая — Турко — нац.парк Сахама — Тамбо Кемадо — Рута де Десьерте — Арика — Такна

Сроки проведения: активная часть (велосипедная) 28.04. — 21.06.2018 г.

Статистика:

Количество дней:
— всего на маршруте — 55 (Перу 28,5 дней, Боливия 25 дней, Чили 1,5 день)
— полных ходовых дней (на велосипеде) — 42
— полные дневки — 9
— «полудневки» (небольшой километраж на велосипеде+отдых в городах либо автопроброска) — 3
— активная дневка (подъем на Мачу Пикчу) — 1

общий километраж (велосипедный) — 3900 км.
общий набор высоты (велосипедный) — 58000 м.

Количество ночевок:
высоты до 1000 м — 4
высоты 1000-2000 м — 4
высоты 2000-3000 м — 16
высоты 3000-4000 м — 25
высоты более 4000 м — 6
полевые ночевки — 38
ночевки в хостелах — 14
ночной автобус — 3

**** максимальные значения:
максимальная высота ночевки 4550 м
максимальная высота перевала (вело) 4900 м
максимальная высота пешего трека 5050 м
максимальный набор высоты за день 2600 м
максимальный километраж дня 175 км
***** количество забросок / пробросок (автобус) — 5:
-) Лима — Паракас (автострада)
-) Каньон Колка (Кабанаконде) — выезд на трассу Арекипа — Пуно
-) Арекипа — Пуно
-) Сукре — п. Уюни
-) Такна — Арекипа — Лима (возвращение)

Картографический материал:

Трек ЮА. Часть 1. Перу (Лима — Арекипа)
https://www.gpsies.com/map.do?fileId=ybisejtdfazexwbf
Карта-схема:

Высотный профиль:

Трек ЮА. Часть 2. Пуно (Перу) — Сукре (Боливия)
https://www.gpsies.com/map.do?fileId=aomqsmpgrqekuytn
Карта-схема:

Высотный профиль:

Трек ЮА. Часть 3. Уюни (Боливия) — Такна (Перу)
https://www.gpsies.com/map.do?fileId=bzrkbvnbghcccdja
Карта-схема:

Высотный профиль:

Сводная таблица по дням:

Предисловие

Идея поехать в Южную Америку (ЮА) как идея возвращения (после путешествия в Чили в 2010 г) была у меня давно, но, видимо, все случается в свое время. Окончательное решение (без проработки маршрута) было принято осенью 2017 г с моим московским другом Павлом Б., с которым мы не раз были вместе в одной команде в спортивных походах высоких категорий сложности, а также откатали вместе большой трип по Норвегии в 2012 г. Однако к назначенному времени покупки билетов Павел отказался от поездки по личным обстоятельствам, и я поняла: ЮА ждет меня одну. С учетом времени, которым я располагала, больше всего меня интересовали Перу и Боливия. Купила билеты Мадрид — Лима — Мадрид с промежутком в 9 недель (24.04 — 05.06): у Iberia были очень привлекательные цены с включенным двойным багажом (велосипед провозился как второй багаж, т.е. тоже бесплатно). Маршрут носил очень интуитивно-импровизационный характер: вся «проработка» свелась к тому, что я прикинула, сколько я могу проехать за это время по километражу и определила для себя те места, которые я 100% хочу увидеть. Между ними и был проложен примерный путь: без разглядывания рельефа, населенки и пр. Стартовать решила из Лимы, двигаться в сторону Боливии, а из нее в Чили: куда успею доехать, а потом возвращаться оттуда в Лиму на самолет. И, собственно, это, в силу загруженности и нехватки времени, была вся работа над задуманным путешествием. Остальное уже додумывала в пути: по обстоятельствам, самочувствию, собранной информации, интуиции.

Не могу сказать, что не было никаких волнений, опасений и мыслей типа «ну что я опять творю», поэтому перед ЮА решила немного раскататься, чтобы войти в походный режим и настрой. И старт путешествия состоялся 1 апреля: я улетела в Европу, прихватив с собой подругу из Санкт-Петербурга. С ней мы прокатились 10 дней по Европе (Италия — Франция — Испания), поштурмовав холодные апрельские Альпы. Получился красивый, интенсивный, но достаточно холодный маршрут, поскольку в Альпах в этому году было много снега и поздняя весна. Общий велокилометраж составил 750 км с набором высоты 7500 м (аэропорт Милана — оз. Комо — Милан — Новара — Верчелли — Турин — Сестьере — Бриансон — оз. Гап — Rout Nice — Ницца). Запланировано было больше, но случилась серьезная поломка велосипеда у подруги, поэтому из Ниццы добирались до Марселя на электричке, а затем до Барселоны на автобусе. В Барселоне отдохнули у моего друга, потом подругу я проводила на самолет в Петербург, а сама еще через пару дней переехала в Мадрид на поезде. Здесь у меня была регистрация на полумарафон, однако принять в нем участие не получилось: накануне в Ницце во время пробежки в дождливую погоду получила серьезную травму ноги. Ходилось плохо, на велосипеде передвигаться было легче, поэтому отменять поездку в ЮА не стала, хотя травма беспокоила все время и, наверное, в чем-то ограничила мои дневные километражи.

Полумарафон планировался как промежуточно-подготовительный забег в процессе подготовки к скайраннингу в Перу: тоже была регистрация на горный забег в Уараше (27 км, набор высоты 1500 м, высоты 3200-4500 м) в первых числах июля. Беговые тренировки, конечно, все слетели, однако — во что сама с трудом до сих пор верю — в соревнованиях в Перу я участие все-таки приняла и даже заняла третье место в женском абсолюте на выбранной дистанции. Это была незабываемая гонка и прекрасное завершение не менее удивительного путешествия, которое в итоге получилось…

Часть 1. Лима и две Пустыни (Паракас и Наска)

В Мадриде проблем с посадкой на самолет не было, хотя сначала мне сказали, что за велосипед надо платить. Но мое категорическое «нет» имело результат: по поводу велосипеда долго куда-то звонили, спрашивали, уточняли, потом подтвердили, что да, велосипед идет как второй багаж и дополнительной оплаты не требуется. С учетом того, что в аэропорту мне пришлось заплатить штраф за потерянный билетик на аэроэкспресс, настроена я была более, чем решительно. Вообще это происшествие было очень досадно и заняло достаточно времени (в очередной раз к вопросу: почему я предпочитаю приезжать в аэропорты и на вокзалы с запасом времени).

Поезд до «Барахаса» — один из самых простых и дешевых способов добраться из Мадрида в аэропорт. В метро просто покупается билетик на данный рейс и все. Но на выходе в аэропорт стоит турникет, на котором нужно еще раз приложить билет. Со всеми своими вещами, погрузкой-разгрузкой в одно лицо я где-то потеряла билет. Сначала я пыталась как-то убедить смилостивиться суровых контролеров у турникета, но когда убедилась в тщетности подобного мероприятия и поняла, что придется платить, выяснилось, что сделать это можно только наличными… которых, конечно, у меня уже с собой не было. Меня впустили в аэропорт, чтобы я нашла банкомат, сняла денег и принесла им, но при этом мой багаж остался по ту сторону границы. В общем получилась затяжная история, а с учетом того, что велосипед мне нужно было собирать в аэропорту, а потом еще телепортироваться в терминал 4S, нужно было поторапливаться…

Тринадцатичасовой перелет Мадрид — Лима, на удивление, прошел как-то легко и быстро, может, из-за переживаний по поводу того, как все сложится. И, конечно, больше всего волновали первые дни: всегда они оказываются самыми трудными, потому что надо перестроиться на новый мир, поймать его вибрации, уловить настрой, отношение местных и пр. Лима, входящая в топ криминальных столиц ЮА, тоже настораживала. Успокаивали только захватывающие дух виды величественных Анд — как и в тот первый раз, когда летела в Чили.

В Лиме у меня был местный проводник, случайный знакомый из Фейсбука, военный, но стопроцентного доверия он у меня тоже не вызывал. Прилетала я поздно вечером, меня, не без задержки, встретили и — начались какие-то странные разъезды: то к его сестре, то в расположение его части в небольшом городочке под Лимой.

Никаких достопримечательностей за три дня пребывания в столице Перу я не увидела, кроме порта, крепости и симпатичного залива. Однако, как мне кажется, получила много больше: привыкла немного к перуанскому испанскому, научилась ориентироваться в этом хаосе, вплоть до того, как переходить дорогу, что и у кого есть дешево на улицах, какие соблюдать меры безопасности. Если честно, Лима произвела на меня удручающее впечатление. Во-первых, жарко. После России и снежных Альп — реально жарко. Но — только днем, к вечеру становится очень комфортно, иногда даже прохладно в одной футболке. Во-вторых, над Лимой постоянно висит смог: дышать здесь нечем, улицы перегружены транспортом и атмосфера ужасно загазована. Воздух появляется километров через 20 на выезде из города. В-третьих, после Европы не укладывающееся сразу в голове транспортное движение: хаотичное, беспрестанно сигналящее, полная бесправность пешехода на улице. К вечеру голова звенит от невыносимого шума и ора. Помимо машин, которые постоянно сигналят, здесь кажется галдит все: кричат зазывалы в лавки и магазины, торговцы (часто в громкоговоритель, привязанный к тележке), водители автобусов и их помощники, чистильщики обуви и пр и пр. В-четвертых, грязно и мусорно, очень. Тут без комментариев: просто другая культура, совершенно другое устройство мира: съел что-то, скомкал обертку, кинул под ноги.

Забегая очень в будущее, небольшой «мусорный» эпизод, который объясняет если не все, то многое. Арекипа. Полакомившись мороженым, долго несу обертку в поисках урны: их здесь очень мало, только на центральной площади стоят урны для раздельного сбора мусора, который потом скидывают в общий контейнер мусоровозки. Вижу урну у магазинчика, подхожу, выбрасываю туда злополучную обертку, которая успела противно прилипнуть к рукам. На меня, как цепные псы, вылетают хозяева лавки и кричат: «Забери свой мусор. Урна тут стоит не для того, чтобы каждый кидал в нее, что хочет». Я, сначала немного растерявшись, а потом все больше закипая от праведного гнева, объясняю, что урна для того, чтобы класть туда мусор, а не кидать его на улице. Когда мои слова не производят никакого действия, я достаю свою бумажку из урны и бросаю к порогу магазина, спрашивая: «Так лучше?». В ответ — обескураженная немая сцена. Я в полной тишине поднимаю свою обертку, бросаю в урну и — ухожу, не услышав ни одного слова…

В-пятых, действительно, небезопасно. Об этом говорят и сами местные: будь начеку, не носи фототехнику не в рюкзаке, не имей с собой крупных денежных средств. Красноречивым дополнением к назиданиям являются решетки на рецепшенах отельчиков, на магазинах, лавочках, и постоянный вопрос «есть ли у тебя оружие». В-шестых… впрочем, всего перечисленного выше и так хватает, чтобы не чувствовать себя уютно и спокойно в этом огромном городе.
Из самого жизненно необходимого — нашла газ для горелки: его можно купить в паре магазинчиков в деловом центре Лимы (магазины снаряжения), а также в огромных хозяйственных супермаркетах, где есть «все для дома», от чашек до строительных материалов. Марки неизвестные, мне показалось, что в специализированном магазине качество газа может быть лучше.

Цена 30 $ (долларов) за большой баллон. Плюс подключила местную связь с интернетом, но пользовалась я ей в итоге не очень много, поскольку она постоянно просила у меня денег, еще и еще.
(28.04.2018 / день 1) Наконец, я думаю, что я освоилась и нужно уже стартовать. Так как из Лимы на юг до Писко ведет 250 километров Панамериканы, где движение на велосипеде запрещено и очень небезопасно, а альтернатива объезда только очень затейно и долго через горы, то решаю прокинуться на автобусе. Я направляюсь в национальный парк «Паракас», где, говорят, удивительно красиво и почти безлюдно. Автовокзалов в Лиме несколько, и в этом вопросе мне помогает Хуан (мой знакомый): мы добираемся до нужного вокзала на такси, при этом мой собранный велосипед, который не умещается в машину, привязывают на крышу автомобиля (без всяких для него креплений и багажников, естественно). Люблю «дикие» страны: все можно решить! Хуану оставляю часть вещей, в том числе чехол для велосипеда и кое-что из необходимого для забега в Уараше.
Автобус до Писко идет 4,5 часа, стоит 15 S (солей) + 10 S доплата за велосипед: нужно только снять переднее колесо, чтобы разместить велосипед в багажнике. В автобусе душно, на остановках люди входят и выходят, за окном довольно унылый пейзаж… Я как-то незаметно и быстро засыпаю, а просыпаюсь от ощутимого толчка в плечо. Передо мной девушка со строгим лицом, с этаким, знаете ли, как на плакатах «а ты записался добровольцем в Красную Армию!?», тычет пальцем в мой небрежно брошенный на соседнее кресло рюкзачок: “Guarda”!!! («Стереги!»). Я говорю «спасибо» и с виноватым видом прибираю к себе рюкзак, в котором мои документы и некоторые деньги. Думаю: и правда, любой выходящий мог бы без труда прихватить с собой мое барахлишко. Наматываю себе, как говорится, на ус…

Через пять часов меня высаживают на перекрестке с Писко: я выпрыгиваю на пыльную обочину, а следом вылетают туда же, в пыль, мой велорюкзак и велосипед. Место, мягко сказать, неудобное для сборов, но выбирать не приходится. Вешаю пыльный рюкзак на багажник велосипеда — ну что ж, приключения начались, Viva aventura! Кое-как пересекаю автописту и ухожу на параллельную дорогу — по ней до поворота на Паракас. Здесь плоскач, жарит солнце, асфальт тоже дышит теплом. Первым делом: привыкнуть не обращать внимание на все эти взгляды из встречных машин, приветственные гудки… Время уже к вечеру и планы на сегодня у меня скромные: отъехать от автописты и найти себе место для ночлега. После поворота на Паракас машин почти нет, населенка тоже неказистая. В Лиме я продуктами не закупалась, из России еще было припасено немного сублиматов, до Ики я планирую идти с ними. Но нужно воды и что-то поесть сегодня. Здесь по пути уже как таковых магазинов нет, нахожу только что-то вроде местной «едальни»: небольшой навес с парой столов, хозяйка недорого предлагает незатейливую стряпню, рис или картофель, есть также холодильник с водой и лимонадом и какие-то сладкие штуковины (шоколад, конфеты, печеньки). Чтобы сэкономить сегодня время, а также не тратить запасенные продукты, ужинаю и покупаю воду и Кока-Колу. Мне нужна бутылка 1,5 литра под воду, на раме стоит под нее крепление, но, на удивление, вода есть в бутылках 0,5 л., 1 л., 2 л., 2,5 л…. но полуторки нет, а Кола — есть.

Место для ночевки здесь искать непросто: неуютный плоскач с очень хорошим обозрением, унылые пески, разбросанные домишки. Наконец, в сумерках уже замечаю тропиночку в сторону, поодаль несколько пальм — сворачиваю сюда. Каменисто-песчаную землю приходится немного разравнивать под палатку, но первая ночь вышла теплая и вполне уютная.

(29.04.2019 / день 2) Встаю рано, 4.30 по местному, однако с учетом всех переводов часов, встается легко, но темно, светает только к 6 утра. Зато к этому времени у меня приготовлен и съеден завтрак, вещи собраны, — можно стартовать. Впрочем, сегодня ранний старт сыграл со мной злую шутку: Паракас я пролетаю до 7 утра и там, соответственно, все закрыто. Из запасов жидкости у меня немного воды, оставшейся после завтрака, и половинка Колы. Но по картам в нацпарке «Паракас» обозначены КПП, два информационных пункта, и я совершенно не беспокоюсь, предполагая, что добуду воды в этих точках. До КПП асфальт, катится бодро и весело, машин, по случаю раннего часа, совсем немного. На КПП останавливают машины, они там что-то оплачивают за въезд, мне охранник машет рукой «проезжай» — и я проезжаю, пока он не передумал. Мысль о воде в этот момент куда-то потерялась. От КПП битый асфальт, щебенка, грейдер, местами та еще стиральная доска. Солнце уже давно взошло и печет, но с океана дует хороший ветер, поэтому жара как таковая не ощущается. Но соленый воздух и работа делают свое дело: пить хочется и припасы жидкости истощаются. После того, как основная дорога уходит в порт — практически ни души (и, естественно, прощай даже намеки на асфальт).

Заезжаю в Lagunillas: красивая бухта, огромные кондоры летают, садятся совсем рядом с дорогой. Выглядят, конечно, жутко: те еще чудовища. И, кстати, так много этих птиц и так близко я видела здесь и потом уже в финальный день своего путешествия, в чилийской Арике… Ветрище все сильнее, в воздухе летает соленая водная пыль с океана. Меня больше интересует обозначенный здесь пункт контроля и инфоцентр, они, действительно, существуют, но почему-то все закрыто. Сегодня воскресенье, но, если рассуждать логически, то когда, если не сегодня работать: именно в выходные люди едут куда-то отдыхать… В общем, я ни с чем и еще как-то не сильно переживая по этому поводу, еду дальше. Дорога то приближается к океану, то немного убегает от него, взбирается по холмам, прячется в дюнах.

Паракас не первая моя пустыня, но ощущения в ней совершенно другие — за счет этого парадоксального сочетания: море песка и море воды! Какие-то нереальные пейзажи: барханы дюн и океанская дымка… Соленое озеро Supay, где обещаны розовые фламинго: пустынно и неуютно, почти высохшее, наполовину покрытое коркой соли. Недалеко какие-то рудники и периодически ездят самосвалы. Но это, пожалуй, последняя точка, где могут досаждать машины.

Понемногу накапливается усталость и, видимо, обезвоживание, да и дорога становится все сложнее: все больше песка. Плюс постоянно дует ветер, встречно-боковой, тоже начинает раздражать постоянным шумом: хочется тишины в этом безлюдье. Заезжаю на пляж Mendieta с красивыми вычурными скалами, арками, вымытыми океанскими волнами. Здесь три машины и пикники, я про обед даже уже не думаю, да и есть не хочется — хочется пить. На спидометре 42 км, на часах 11 утра, пустые бутылки, и я понимаю, что у меня проблема: даже сегодняшний день будет очень трудным без воды. Отбросив гордость, я выбираю одну из машин, где поменьше народа и иду просить воды. Там тусит парочка, слушают футбол (идет трансляция с чемпионата мира в России), пьют пиво; оба уже изрядно навеселе. Они отдают мне оставшуюся воду (неполная 1,5литровая бутылка), но за это приходится долго с ними разговаривать, фотографироваться.

Особенно они обрадовались, узнав, что я из России! Предлагают мне холодного пива, которого у них намного больше, чем воды, но, как бы оно притягательно ни выглядело, я все-таки воздерживаюсь от легкого, но алкоголя в таких условиях.

Дальше дорога совершенно безлюдная и все хуже: довольно крутые холмы и больше очень песчаных отрезков, где невозможно проехать в седле, ветер усиливается до такой степени, что периодически вздымает песок, бросает в лицо. К концу дня ощущение, что я насквозь пропитана песком и солью. Вообще странное ощущение: прыгаешь с дюны на дюну, то лезешь в гору, то вдруг спускаешься вниз по пескам — к океану. По пути меня обгоняет машина (ездить на машине здесь, конечно, тоже надо уметь), останавливаются, спрашивают, все ли у меня в порядке, сочувственно качают головами.

Это рыбаки, едут на ночную рыбалку, объясняют мне, где будут стоять, говорят «приезжай, накормим рыбой». Внушающие доверие аборигены-трудяги, красивые лица моряков, как из романов Хемингуэя. Пока объясняют мне дорогу, поят ИнкаКолой (местный лимонад) и кормят печеньками. Я не отказываюсь: за день во мне три карамельки, а каждый глоток жидкости продлевает мое нормальное рабочее состояние.

До вечера мне, уже на волевых, удается дотянуть до пляжа (дальше дорога уходит от океана на Ику). Издалека я вижу, где устроились рыбаки — по разведенному огню. Но я свалилась сверху чуть дальше и, хоть перспектива быть накормленной и напоенной выглядит сейчас просто сказочной, я не хочу возвращаться, тем более, что здесь приходится тащить велосипед пешком, а силы у меня совсем на исходе. Нахожу местечко для палатки: так, чтобы укрыться от ветра, не получается, но у меня прекрасный вид на океан. В 18 часов солнце краснеет, огненным шаром экстренно скатывается за горизонт, а ему на смену выплывает огромная луна с каким-то ненашим, очень печальным ликом. И только в этом момент, наверное, смотря на эту чужую луну, чувствуя пропитанное солью лицо, вглядываясь сквозь песок в шум океана, я остро понимаю: я на другом краю Земли.

(30.04.2018 / день 3) Ночью ветер стих, было космически спокойно и светло — от луны. Утром палатка сырая (от морской пыли) и пахнет морем. В легких странное, словно тяжелое, ощущение, а во рту соленая слюна. Подъем в 5 утра, готовлю завтрак и пытаюсь его съесть. Вечером на ужин была чашка чая, а сегодня воды хватило лишь на кашу. Но голода нет — есть жажда, пока только пробуждающаяся. Когда я стартую, приезжает на мотоцикле егерь (видимо, утренний «обход»): спрашивает, как у меня дела, фотографируется, говорит, что велосипедисты, особенно из России, здесь бывают нечасто.

До города Ика 60 км. И я понимаю, что они не будут легкими. Уже в 7 утра жарко: ветер стих и солнце нещадно жарит. Дорога заметена дюнами — как сугробами. То ли вчерашний ветер намел, то ли это перманентное состояние пустыни, когда дюны кочуют по ее территории, куда заблагорассудится. Первые 15 км дорога медленно, но верно ползет вверх — по этим дюнам, наметам, щебню и камням. Вокруг ни души. Только песок. И тишина. И ни капли воды. И ни тени. Укрыться от солнца невозможно. К 10 утра адово пекло. К 11 утра начинается перегрев, обезвоживание и утомление. Поднявшись, дорога идет по плато с небольшими «качелями», и ее съедает песок. Вдруг осознаешь, что если люди оставят эту дорогу, то ее просто заметет, как у нас зимой в снегопад, она исчезнет с лица земли, и какого, наверное, труда стоит ее сохранять и отвоевывать у пустыни… Но, как я понимаю, здесь ведут разработки минералов, что-то добывают: от этом свидетельствуют периодические ограждения и таблички «Частная собственность». Выглядит это, впрочем, как полный сюр. К полудню я чувствую себя совсем плохо: у меня кружится голова, накатывает дурнота и тошнота, мне словно не хватает воздуха. Даже в небольшие подъемы я уже не могу въехать в седле, тащить велосипед тоже — с трудом. А последние 20 км какие-то совсем адовые: дорога заметена песком. Понимаю, что еще немного и я начну терять сознание: накатывает дурнота, все словно в пелене морока. А вокруг ни души. Прикидываю, что до города мне остается километров 12, но теперь они мне кажутся космически непреодолимыми, я заставляю себя двигаться вперед, но уже сомневаюсь в том, что не упаду через пару шагов. Силы совсем кончаются, когда на очередном (и последнем, как я узнала позже) подъеме я замечаю работающий трактор. Теперь я думаю только о том, чтобы доползти до него: есть люди — есть вода.

Не помню, как я до него добиралась, но помню узкую полоску тени от каких-то сложенных стенкой мешков, в которую, бросив велосипед, я заползаю… Здесь оказалась стройка, привезенная огромная бочка с водой и люди. Пока я пью воду, лежу, обливаю себя водой, снова пью, лежу — они меня ни о чем не спрашивают. Чтобы прийти в себя, мне понадобилось 40 минут. Потом разговоры с рабочими, конечно, фото на память, потом я готова двигаться потихоньку дальше. Еще 12 км до Ики, но теперь плавно на спуск, все тот же песок вплоть до въезда в город. Да и сам город видится отсюда как небольшой оазис в песчаной осаде. Сверху хорошо видна главная достопримечательность Ики — Уакачина: огромная дюна, вползшая в город. Меня после этих двух дней домашняя дюна не впечатляет. Я немного кружу по городку, покупаю лимонад и печеньки, немного отдыхаю и веду «вдохновляющие» разговоры с местными: «ты одна? А оружие у тебя есть? Нет? А что ты будешь делать, если на тебя нападут или будут грабить? Нет, здесь одному нельзя, и без оружия — нельзя. Опасно. Много бандитов». Настоятельно советуют не ехать ночью по дороге: самое опасное время.

От Ики асфальт, за исключением жары и потрепанного самочувствия, катится неплохо. Есть не могу, заходят только фрукты (мандарины, бананы) и вода, до вечера выпила около 3 литров жидкости. В одном из поселочков, где делала очередную «водную» остановку, обступили местные школьники, стали разглядывать велосипед, смеяться и говорить, мол, она все равно не понимает. Когда я сказала, что понимаю, они растерялись и смутились. Я им: ну же, спрашивайте, если вам что-то интересно. Первым вопросом было, откуда я, и после «Россия» посыпалось: а какие там машины ездят, а какие там деньги, а там есть солнце, а вот такой фрукт есть, а какой хлеб… В общем, получилась небольшая пресс-конференция о загадочной стране — как если бы мы говорили о другой планете. А моя жизнь и самочувствие, исходя из того, что я снова могу разговаривать и смеяться, понемногу налаживаются.

До вечера еще километров 40 проезжаю по асфальту,: это тоже Панамерикана, но на этом участке она не имеет статуса автописты. Трафик присутствует, в том числе большегрузный, но ехать вполне комфортно: дорога широкая, машины едут спокойно, к обочине не жмут, всем хватает места. С поиском стоянки снова проблематично: вокруг по-прежнему пустыня, она постепенно переходит в каменистую, но это не облегчает мне жизни. Есть дорога и просматриваемые на километры вперед пески вокруг. Небольшие ответвляющиеся дороги ведут к поселкам и каким-то строениям, все больше приобретающим лачужный вид. Чтобы просто свернуть с дороги и искать прибежище в пустыне, нужно тащить велосипед пару километров по зыбучему песку, а этого мне делать не хочется. Все больше смеркается, в голове загораются красным светом наставления местных про «нельзя ехать по автостраде в темное время суток».

Но именно сгущающиеся сумерки помогают мне найти приют на ночь: теперь по зажигающимся в жилищах огням видно, какое обжито, а какое пустует. В конце концов, я съезжаю на небольшую дорогу, которая убегает под ближайший холм к небольшому строению. Здесь чистое недостроенное жилище, без крыши, но со стенами, ставлю палатку внутри: у меня прекрасное укрытие от ветра, досаждающего песка и любопытного чужого взгляда. Я нахожусь немного наверху, сзади меня прикрывает холм, а мне хорошо видно дорогу и всю долину: про себя я шучу, что у меня здесь русский наблюдательный пункт. На душе спокойно и хорошо, день гаснет, на небе загораются звезды, я готовлю ужин и пью чай на крыльце своего «дома». За холмом начинают молча полыхать молнии. Сначала я думаю, как бы меня не залило во время дождя, а потом с улыбкой: это пустыня, интересно, когда здесь был дождь в последний раз? Хотя…несколько лет назад в Атакаме, «самой засушливой пустыне мира, где по сто лет не бывает дождей», я попала под настоящий ливень…

(01.05.2018 / день 4) Продолжаю крутить в сторону Наски. С утра висит непонятная пасмурность, потом дымка рассеивается и снова приходит пекло. Асфальт и пустыня, но холмистая: подъем в горку, прокат по «плато», спуск. На затяжном подъеме, который входит в скалы, встречаю двух боливийских путешественниц. Издалека я принимаю их за очередных торговок всякой всячиной: оборванные растрепанные девчушки, раздолбанные велосипеды, к которым приделаны вместо рюкзаков ящики из-под фруктов — в них кучей набросаны вещи. Приветливо мне машут, я останавливаюсь и только из разговора понимаю, что это две девочки-путешественницы из Боливии, едут в сторону Лимы из Ла Паса. Они угощают меня манго и говорят про воду и реку, которая меня ждет впереди, что они, мол, там купались и отдыхали.

Я им с трудом верю, думаю, что, наверное, они имеют ввиду какую-то реку далеко впереди, но в Пальпе (после спуска) мне открывается чудесная картина rio Grande: зеленые оазисы, широкая наполненная водой река, плещущиеся в ней дети. Мне кажется, что у меня мираж. Недалеко от моста даже есть красивая полянка с раскидистыми деревьями — она так и манит. Но я понимаю, что я не смогу здесь отдохнуть: слишком много местных на реке, которые купаются, поят скот, стирают белье, развешивая его тут же, по кустам. Меня это улыбает: мне кажется, что я очень бы органично вписалась в это общее веселье, особенно с носками, натянутыми на ветви деревьев. Но боливийские девочки, конечно, не привлекли ничьего внимания, смешавшись со счастливой толпой, однако, купание белой гринго будет отличным представлением для местных жителей, незамеченной остаться мне вряд ли удастся. Пока в мои планы не входит привлекать всеобщее внимание, поэтому я могу только насладиться непродолжительной прохладой тени, умыться в ручье, намочить одежду… и с грустью обнаружить, что я потеряла подаренные манго.

Оазис быстро заканчивается, снова вокруг раскаленная пустыня — и я, наконец, подъезжаю к знаменитым наскальным рисункам Наска. Выглядит это достаточно неожиданно: безжизненная пустыня, на несколько километров до и после абсолютно ничего, у дороги стоит вышка, небольшой шатер с торговцами и туалет через дорогу с патрульным, который останавливает машины, когда туристы пересекают шоссе. Все загадочные рисунки пустыни Наска нужно смотреть с самолета (и они периодически кружат над головой и в отдалении), но это очень дорого для меня, поэтому я ограничиваюсь залезанием на смотровую вышку, цена входа всего 3 S. Но прежде нужно купить билет у важного дяденьки внизу и записать свои данные в огромную книгу (ФИО и свою страну).

Снизу совсем ничего не заметно, сколько ни вглядывайся, вышка кажется невысокой, но с нее, действительно, видны три рисунка: два под вышкой и один через дорогу. Сначала приходит мысль, что «царь ненастоящий» и это все лишь декорация для туристов, однако потом подозрения рассеиваются: ну кому нужно под палящим солнцем в отдалении от населенных пунктов что-то копать и пускать туристов за копейки. Смотришь на эти загадочные человеческие творения и — воображение разыгрывается и остается налет легкой грусти оттого, что вряд ли кто-то и когда-то со стопроцентной вероятностью ответит на все вопросы. А может, это и к лучшему…

Сам город Наска ничем не примечателен, но неожиданно очень симпатичен, опрятен и спокоен. Подкупив продукты, выезжаю за город и снова — пустота. Впрочем, слева тянется зеленая полоса и населенка — вдоль скрытой от глаз реки. Иногда даже у дороги встречаются деревья и журчащий ручеек — арык, несущий живительную воду на поля и плантации. Это немного облегчает жизнь, поскольку периодически можно умыться и отдышаться — под вечер крутится тяжело, тем более что теперь постоянно в гору, впереди уже видны надвигающиеся массивы Анд. Хочется разбить лагерь и отдыхать, но пока нет подходящего места. На всякий случай набираю воды на СТО. Практически подбираюсь к точке, где моя дорога уходит из долины в горы, в конце ущелья полыхает красивая радуга: похоже, Анды приветствуют меня и настроены миролюбиво.

На очередной каменистой отворотке под табличку «въезд запрещен», где вроде не просматривается человеческого жилья, я спускаюсь максимально близко к реке. В низинке нахожу симпатичную полянку, окруженную колючими зарослями с огромными шипами. Она, по всей видимости, используется местными пастухами: есть костровище, навес из прутьев. Уже в сумерках разбиваю лагерь, собираю дрова для костра, которых здесь в изобилии. Под покровом темноты продираюсь сквозь колючки (можно проколоть ноги, если подошва у обуви мягкая) к реке — мыться и стираться… Потом уютный свет костра и звезд согревают темную тихую ночь; за рекой иногда полаивают собаки, и кажется, что ты дома.

(02.05.2018 / день 5) Ну что ж, здравствуйте, Анды! Даже как-то волнительно: сегодня, наконец, ухожу в горы. Горы, на которых еще не бывал, ну или почти не бывал. Понимаю, что сегодня целый день лезть наверх, но нет понимания: сколько, какая крутизна, какой ландшафт. Так как я стою практически на развилке, то с утра и начинаю свое восхождение. До восьми утра все идет неплохо: вкручиваешь и вкручиваешь потихоньку наверх, но потом солнце поднимается все выше, и выше, и еще выше — и вот оно висит раскаленным шаром прямо над твоей головой и от него никуда не спрятаться. Тишайший штиль, скальные «стенки» все больше разбегаются и уже не могут дать тени. С каждым часом все тяжелее: оттого что все время наверх, но больше — от нестерпимой жары и невозможности где-то укрыться хоть на несколько минут. Если куда-то можно прислонить велосипед (это, как правило, километровые столбики, которые тоже удивительным образом не отбрасывают тени), то присаживаюсь спиной к рюкзаку, чтобы хоть как-то спрятаться. Запасы воды, которые казались достаточными, стремительно уменьшаются. Чтобы облегчить подъем, я не брала еды (планирую купить по пути) на вечер и завтра, а воды взяла 2 литра. Машин мало, вокруг только песок и камни, видов тоже никаких не открывается. Пахота. Проезжаю ремонтные дорожные работы: работяги в касках дружно машут мне руками, поддерживают, подбадривают. Я думаю: как они работают весь день на такой жарище?…

Протянув еще пару-тройку километров, делаю очередной привальчик, с грустным видом смотрю на остатки воды на дне бутылки: как растянуть еще на несколько километров. Без воды на такой жаре и с такими объемами физической работы — не выжить. В этот момент мимо меня проезжает машина, я ее узнаю: это фургон рабочих, что ремонтируют дорогу ниже. Чуть поодаль он разворачивается и едет в обратном направлении, останавливается напротив меня. «Ты как?», — спрашивает водитель. «Нужна вода? Бери». Я не верю своим ушам, подхожу к машине, там сбоку приделан большой бак с водой, но ее не очень много. Я пью воду и вопросительно смотрю на парня: их тоже много и им тоже нужна воды. Но он ободряюще машет рукой: наливай, сколько нужно, у нас достаточно воды. Я заправляю 1,5литровую бутылку по горлышко — и он, улыбаясь, уезжает. Тут до меня доходит, что он специально ехал ко мне, чтобы помочь мне, если необходимо.

С водой мне становится немного веселее, по крайней мере, теперь я уверена, что смогу дотянуть до ближайшего поселка. На самом деле я думала, что он будет намного ближе, но в реальности оказалось, что обозначенные на картах населенные пункты находятся либо в стороне от дороги, либо их просто нет: стоит пара лачуг, которые то ли используются сезонно, то ли заброшены. Редкие люди в таких местах на вопрос «Где ближайший поселок» делают задумчивый вид, что-то долго прикидывают в голове, потом со вздохом произносят неопределенно: «Далеко»…

В итоге первый на моем пути «живой» поселок (Villa Tambo) появляется лишь через 40 км.: он небольшой, неуютный, скорее, это пристанище для дальнобойщиков, но в нем есть люди. Здесь мне точно надо купить еды: на ужин и на завтрак. Но во всех открытых «заведениях» мне предлагают только готовую еду, плюс можно купить напитки (вода, лимонад, Кола) и сладости (конфеты поштучно, печенье, шоколад). Я хожу из одного дома в другой, но везде мне отказывают, иногда довольно грубо обрывая разговор. В последней лачуге ко мне выходит старенькая бабуля, я снова прошу продать мне 200 грамм риса. Она говорит «нет, возьми вот хлеба, конфет». В лачуге совсем нет света, сумрак, я едва различаю морщинистое лицо старухи, но вижу, что ее глаза излучают теплый добрый свет. Я говорю: «хорошо, я возьму хлеба.. и вот конфет… но мне нужен рис или макароны». Она кладет на прилавок хлеба, отсчитывает десяток леденцов. «Еще возьму бутылку лимонада и пачку печенья… но мне нужен рис». Она, медленно, как привидение, передвигается по лачуге, и сумрак размывает ее очертания, цепляясь за полы пальто. Она приносит лимонад и печенье. Я снова говорю: «Но мне нужен рис. Лимонад и печенье — это не еда. Сегодня я весь день поднимаюсь из Наски на велосипеде по горам, это очень трудно, я устала и голодна. И дальше мне снова надо ехать, до вечера. А потом встать рано утром и снова ехать, по горам. А горы тяжелые и суровые, Вы знаете. А следующий поселок очень далеко. Если я не поем, у меня не будет сил — и Горы меня одолеют»… Она молча качает головой, смотрит в глаза, вздыхает и говорит: «Ну что ж, я посмотрю, но я не могу тебе дать много», идет куда вглубь темноты, что-то там бормочет и приносит две горсти риса… Потом мы еще сидим (она в своем сумраке, я — на пороге ее домика) и разговариваем: о жизни, о пути, она мне жалуется на холод, я ей — на жару, и старуха как-то мудро и тепло улыбается морщинками глаз…

С 2500-2700 м., действительно, постепенно жара начинает спадать, дышится легче, но усталость уже накапливается. Через несколько километров на пути возникает дом (и ничего вокруг!) с вывеской о ночлеге и еде, я останавливаюсь в надежде разживиться фруктами, но в итоге зависаю здесь на час. Меня встречает гостеприимная хозяйка, завязывается разговор, и я решаю нормально поесть, потому что есть ощущение, что мое питание в последние дни не восполняет затраты, днем я почти не ем, и это очень неправильно и приведет к быстрому переутомлению. Наворачиваю огромную порцию риса с овощами и местной вкусной рыбой (труча). Хозяйка уговаривает остаться на ночь, отдыхать, но я отказываюсь. Просто лежу, растянувшись на длинной скамейке, а хозяйка периодически вздыхает: «Бедняжка. Отдыхай».

После обеда сил прибавляется (я даю себе слово следить за своим питанием! Ха-ха), какое-то время еще бодро кручу, отсчитывая: километр, еще километр, еще постараться… Здесь не такие крутые тягуны, как были в самом начале. Но к 17 часам старания даются все тяжелее, начинаю приискивать место под ночлег. Вокруг ни души и это мне сейчас нравится. Высота 3300-3400 м.: появляются первые стада гуанако, со свистом улепетывающие в горы при виде меня. На одном из крутых виражей за скалой довольно ровная площадка — я спускаюсь туда. С нее в разломе даже виден красивый пейзаж, а на краю каменной полянки приютился круглый колючий шарик с алым цветком — кактус. В этой безжизненной пустыне я ему очень радуюсь — как живой душе (даже нахожу в себе силы, наконец, хоть что-то сфотографировать — впервые за день). Разбиваю лагерь, небо полыхает красным закатом, за 15 минут отгорает и все моментально затягивает молочным туманом. В 18.15 уже ничего не видно, только слышно, как поют цикады. Первая ночь в Андах.

Часть 2. Знакомство с Пампой. Другой мир.

(03.05.2018 / день 6) Ранний подъем сегодня не задался, хочется спать, еле поднимаюсь в 5.30, чтобы выйти в 7 утра. Ночь прохладная, но спать было комфортно, утром одежды тоже достаточно, чтобы не стучать зубами. Продолжаю подъем, понимаю, что встала вчера вовремя и удачно — дальше дорога заходит в ущелье и места под стоянку хорошего нет.

По моим ощущениям, мне остается немного закончить подъем и потом наступит счастье велосипедиста — долгожданный спуск. Однако после 3900-4000 м. вместо перевала, которого ждет душа, начинается какая-то выматывающая тягомотина: выход на холмистую «равнину» со встречным ветром, бесконечные пространства вокруг, которые теперь переходят в степь, постепенно заполняются водой, появляются ручьи. Километры тянутся медленно, линия горизонта убегает от тебя и ничего не меняется. Но совершенно безжизненной эту «степь» не назвать: населяют ее бесчисленные стада гуанако. И да, здесь совсем не жарко.

Первые люди через 22 км.: Пампа Галерас. Я еще не поняла этого слова «пампа», не прочувствовала. Думала, просто такое название поселка. Впрочем, это даже не поселок: максимум пять домов, один из которых Музей гуанако, еще один — «кафе» для редких туристов. Тут же можно купить сувениры, кое-что из продуктов (макароны, консервы, сладкое и воду). Подъем и ветер, изрядно меня вымотавшие, а также желание раздобыть чего-нибудь пожевать (кроме риса, съеденного на ужин и завтрак), останавливают меня здесь на отдых. На обочине у музея припаркованы мотоциклы, в кафе, которое представляет из себя небольшую, темную внутри избу с добротным столом и скамейками, — гости. Они заканчивают обед, так аппетитно едят, что в итоге я тоже решаю перекусить. Чем? — конечно, рисом, это здесь самая распространенная еда. Гости — туристы из Америки, мужчины, с ними местный гид из Арекипы: у них какой-то длинный трип через все Перу с выходом в Боливию. Завязывается разговор с обсуждением маршрута: у нас много общих точек, но они, конечно, делают большие дневные перегоны и закончат тогда, когда я еще, видимо, буду в Перу. Хозяйка очень приятная и озорная женщина: проникнувшись ко мне сочувственной симпатией, она начинает задирать мужчин: мол, с мотором-то да такой оравой, конечно, все легко и нестрашно, герои!

Когда американцы уходят к своим железным коням, мы какое-то время еще остаемся втроем: хозяйка, местный гид и я. И начатый очень весело разговор переходит на глубокие философские ноты. Хозяйка говорит, что может понять, когда в Путь отправляется женщина, хотя по ее мнению, это прерогатива мужчин («это у них в крови»), но вот как можно путешествовать одной — никак не укладывается у нее в голове («это же скучно и тоскливо»). Местный гид, у которого очень открытое лицо и мудрые глаза — в них хочется смотреть — не соглашается с ней и говорит, что путешествовать, особенно долго, одному иногда очень тяжело, но это очень важно и, наверное, нужно сделать хоть раз в жизни каждому человеку. «Когда я еду один, передо мной дорога и никого больше нет, то происходят глубокие вещи… Мир становится так близко, что я чувствую, как Бог говорит со мной, как Бог говорит внутри меня»…

Наконец, мы прощаемся и каждый идет своей дорогой: Мужчины заводят мотоциклы, я потихоньку кручу педали, борясь с ветром, Женщина машет нам рукой, призывая Господа нам в помощь. И мне кажется, что мой Путь верен — если я встретила здесь этих людей.
После обеда сил заметно прибавляется, в конце концов, еще через 10 км. я все-таки выезжаю на перевальную точку: на велокомпьютере 32 км., высота 4200 м. — и я вижу начало спуска. Здесь так ветрено, что приходится надеть куртку. Серпантинистым залихватским спуском слетаю до 3100 м. и — попадаю в другой мир! Вместо безжизненных гор вокруг вдруг столько растительности, такое буйство красок и запахов, что кружится голова. Эвкалипты, трава, цветы, солнце, журчащие ручьи и водопады, поющие птицы. Все просто сочится цветом, запахом, жизнью. Постоянно останавливаюсь, чтобы просто посмотреть, подышать, вместить все в себя, осознать. Пробирает до мурашек. В какой-то момент начинают катится слезы: вдруг понимаешь, что это именно та картинка из детских снов, из зыбких грез о других мирах, которые хотелось однажды найти. И вот ты здесь, и сон вдруг становится реальностью, или ты видишь сон наяву.

Думаю, целый день я нахожусь в состоянии эйфории, поэтому свалившаяся жара не кажется мне изнуряющей, несмотря на то, что дорога пляшет то вверх, то вниз, колеблясь в диапазоне высот 3100-3600 м. Местность эта заселена, люди встречаются часто, но выраженных населенных пунктов немного: небольшой поселок Lucanas да городок Пукио, который проезжаю уже вечером, закупаю продукты.

От Пукио дорога начинает карабкаться наверх, смеркается, я ищу место для ночевки, но везде люди. Я надеялась, что повыше будет шанс удачно встать, но сверху спускаются бесконечные толпы детей: какие-то местные бойскауты ходили в поход. Устаю от их назойливых взглядов и гримасничающих «хелло». Дальше дорога все круче наверх, рельеф становится все менее подходящим для стоянки, а главное — все огорожено каменными стенками. Когда смеркается, а сил крутить у меня не остается, я, отыскав более-менее удобное место с ручейком по соседству, просто перекидываю велосипед и рюкзак через забор, под недоумевающие взгляды коров ставлю палатку на пастбище. Высота 3600 м, с закатом быстро и резко холодает, снова затягивает сочным туманом.

(04.05.2018 / день 7) Ночь холодная, утром все влажное, на палатке лед. Утренние сборы в 5 утра — с подмерзающими пальцами и клацающими зубами. Перебросится через забор в обратную сторону оказывается тяжелее — стена выше, но после приложенных усилий удается. С рассветом солнечнее и теплее, к полудню даже жарковато. Лезу в бесконечный подъем, с набором высоты растительность опять исчезает, вместе с ней люди, вокруг снова камни и скалы. Но полегче, потому что есть ручьи. Встречаю двух парней из Эквадора: несутся мне навстречу, вниз, спрашивают, не находила ли я по пути перчатки. Они тоже ночевали сегодня где-то недалеко и возвращаются в поисках утраченной вещи. Я думаю: вот не лень же спускаться обратно, чтобы снова потом подниматься, отчаянные парни!

Десяток километров сменяет другой и — ничего не меняется: подъем в гору и ущелья. По пути попадается кафе для дальнобойщиков, делаю остановку, чтобы отдохнуть, заправиться водой и — немного поесть. С населенкой, как я уже поняла, здесь плохо и я решаю для себя: пользоваться каждым случаем нормально поесть. Тем более что плотный обед с хорошей едой стоит гораздо дешевле, чем йогурт с печеньем, которые можно добыть в магазине. Спрашиваю у не очень разговорчивой хозяйки: «Долго еще подъем?». «Нет, немного осталось», — отвечает она. «А потом что?» — «А потом… пампа» — «Пампа?» — «Да, пампа» — «Но что это» — «Это… пампа»,- не найдя слов, она разводит руками. «Пампа», — думаю я. «Ну что ж, посмотрим, что за зверь такой»…

Я еще не знала, что Пампа станет самым суровым испытанием в пути: не горы, а именно пампа. Молчаливая, безжалостная, бездушная, безответная. Сестра Пустыни, но — другая…

В итоге чуть больше 30 км до обеда кручу наверх в ожидании спуска, до высоты 4550 м. — до первой лагуны (соленого озера). А потом… потом — женщина оказалась права! — бесконечная пампа: 70 изнуряющих километров своеобразного «плато», где дорога до идет по относительно равнинным участкам, то с плавными тягунами вверх-вниз на 4200-4550. Погода здесь меняется: почти постоянно ветрено и холодно (с 13 часов до вечера очень холодно), с резкими ухудшениями. Так, с ближайшей горы внезапно налетает штормовая черная туча, приносит шквальный ветер, дождь и снег. Укрыться негде — «степь», камни, в отдалении горбы гор. Безнадега, два часа было совсем несладко, до приступов отчаяния, хотя я понимаю, что в целом шторм зацепил меня только стороной. Поселков почти нет: за весь день это пара совсем небольших населенных пунктов, но там можно купить еды. В одном из них меня догнали встреченные утром эквадорцы, какое-то время мы играем в догонялки: то они впереди, то я, но к вечеру эти «игры» меня утомляют, я отпускаю их вперед.

Эта Пампа сурова, но если честно, — живописна: ее украшают голубые лагуны с розовыми фламинго, шапки заснеженных гор, стада лам и гуанако. Но бороться с ней трудно: после шторма я совсем устала и готова вставать ночевать. С другой стороны, я отдаю себе отчет, что ночью (судя по сегодняшнему дню) на 4500 будет очень жестко в смысле температурного режима. Поэтому с надеждой на спуск я кручу и кручу педали, хотя каждый километр дается все труднее. На очередном спуске я радуюсь, думая, что это начало большого сброса высоты. Но снова напрасно: я только сбрасываю метров 300 вниз, к реке, а потом снова подъем. У реки крохотный поселок, думаю, может, приютиться где-то внизу. Но эта «промежуточная» долина такая сырая и холодная, что я решаю лучше умереть на подъеме, чем провести ночь здесь: сверху она смотрится как натянутая поверх болота паутина ручьев, а в холодных теснинах притаился снег. Здесь я снова догоняю эквадорцев — они ищут какой-нибудь гостевой дом, чтобы остаться на ночь, говорят, что устали. Я с грустно-завистливым взглядом желаю им удачи и, скрежеща зубами, лезу в подъем.

Довольно круто и тяжело: периодически останавливаюсь, чтобы предупредить судороги в ногах и снять напряжение. Раздражает несмолкаемый ветер. Тело продрогло насквозь. Почти со злыми слезами одолеваю финальные метры подъема, вглядываюсь в окружающие пространства — куда бы устроиться на ночь. В этот момент мимо меня с улыбками от уха до уха, намахивая мне руками и обдавая клубами пыли, проносятся эквадорцы — уцепившиеся за борта самосвала!!! Может, мне только кажется, но улыбки их злорадны (мол, мы тебя обставили!), а я их, честно и откровенно, ненавижу в этот момент. Стиснув зубы и преодолевая желание упасть прямо здесь в пыльную обочину, двигаюсь вперед, вглядываясь в горизонт: внутренний голос шепчет, что вот там точно начало заветного спуска!

И правда, через пару километров (на компьютере 100 км) — начинается спуск, однако также стремительно начинается закат: темнеет с каждой минутой и ужасно холодает. Не останавливаясь, я качу вниз, стремясь как можно больше скинуть высоту в надежде, что там будет потеплее. Я не чувствую от холода пальцев на ногах, пальцы на руках примерзли к рулю, всю меня трясет от холода. До первых звезд мне удается протянуть 15 километров, до высоты 4200 м.: резко скинув, дорога выходит к реке в небольшую долину. Я замечаю съезд к двум недостроенным домикам у реки — съезжаю к ним под табличку «въезд запрещен». Ставлю палатку, укрываясь за стеной дома от ветра и проезжающих по дороге машин, хотя оживленной эту дорогу назвать нельзя. Очень холодно, долго не могу согреться. Над головой загораются звезды, тишина, только ручеек по соседству звенит льдинками. Пампа дремлет, не переставая, как мне кажется, хладнокровно держать меня на мушке своего внимания.

(05.05.2018 / день 8) Я опасалась шторма, подобного тому, что терзал меня днем, но ночь прошла благополучно, только было очень холодно, а утром палатка в инее. Из-за холода (или переутомления и высоты) спала плохо и полдня болит голова. Я встаю с мыслью: «Выходной!», поскольку знаю, что сегодня дорога вниз, много километров, это не может не радовать. Меняю тормозные колодки на заднем колесе — еле держат. С утра приходится еще километров 15 ехать вверх-вниз, висят тучи и поэтому холодно. Потом резкий серпантин — и дорога выходит к реке, идет по красивому узкому ущелью. Наконец, появляется растительность и постепенно теплеет.

В 11 ч. я в первом крупном поселке (или городке? Все здесь непонятно со статусами населенных пунктов) — Cotaruse. Заезжаю в довольно приличное кафе, устраиваю второй завтрак и выход в интернет. Немного прихожу в себя после беспокойной ночи, холода, утомления. Когда выезжаю, встречаю вчерашних эквадорцев, которые вытряхиваются из отельчика напротив моего кафе. Умытые и довольные. Машем друг другу руками, я уезжаю — и больше мы не встречаемся…

Дорога весь день приятная, особенно, конечно, радует, что она почти все время идет на спуск: катится бодро и весело. Почти постоянно рядом река, много зелени, красивые скалы и ущелья, приятный воздух, комфортная температура. Трафик по-прежнему небольшой, поселки по мере приближения к Абанкаю разрастаются, но жуткой населенки нет, больших поселков тоже мало. Обедаю у реки на очень уютном симпатичном пляжике, спрятанном от дороги высокими кустами. Правда, пока продиралась до реки и обратно, нацепляла столько убойных колючек на колеса, что безумно радуюсь, что у меня залит герметик в камеры. Снимая двадцатый шип и смотря, как дыры закрываются, думаю, что изобретатель этого чудодейственного средства просто гений!

Встаю на ночевку, по сравнению с моими предыдущими днями, рано, в 17.30: над головой собираются черные тучи, усиливается ветер — и я думаю, что надо разбить лагерь до того, как жахнет шторм. У реки в этом месте либо очень открытые поляны, либо, наоборот, заросшие буреломом, поэтому я лезу в другую сторону — над дорогой.

Поднимаюсь по каменистой отворотке на широкое поле с деревьями: это явно чьи-то хозяйственный угодья, но земля сейчас пустая, урожай собран, вряд ли кто-то наведается.

Едва заканчиваю установку палатки, тучи смыкаются и разражается гроза: порывы ветра норовят вырвать палатку с колышками, небо грохочет и озаряется сполохами молний. Выглядит и звучит это так страшно, что я оттаскиваю велосипед подальше от палатки, пока шторм не утихнет. Гроза жутко красивая и удивительная — сухая, ни капли дождя. Минут через 40 все успокаивается, небо расчищается, как будто ничего и не было. Я убираю велосипед в палатку и ложусь спать: невообразимо тепло! После всех холодных ночей настоящее наслаждение залезать в спальник в одной футболке и при этом не мерзнуть.

(06-07.05.2018 / день 9, 10) Теплая ночь, комфортная высота (2200 м.), расслабленный день накануне творят чудеса и я, крепко проспав всю ночь, просыпаюсь отдохнувшей и бодрой в 5 утра. В 6.30 я уже кручу педали, немного накрапывал дождь, но передумал идти и убежал.

Первые 30 км. дорога равнинная (скидывает 200 м.), а от реки к Абанкаю начинается подъем. Сам город расположен на 2450 м., ничего особо интересного в нем нет: большой (в сравнении с крошечными селениями по пути), пыльный, грязный, хаос машин и людей. На выезде останавливаюсь у магазинчика, чтобы купить перекус и воды, долго сижу на автобусной остановке. К полудню жарко и лениво. Дальше все время на подъем, но дорога красивая: после сотен километров пампы лес действует умиротворяюще. Сосны сменяются эвкалиптовыми могучими стенами, но к 4000 снова пустота. К 16.30 на велокомпьютере 80 км., чувствую усталость, не понимаю, что дальше: подъем? спуск? пампа? Подыскиваю место под стоянку (по пути есть хорошая полянка рядом с церковью и с красивым видом на горы), но тут впереди за поворотом вдруг выплывают заснеженные шапки вершин. Я не могу оторвать от них взгляда, настолько это завораживающе красиво, они тянут меня, как магнит, — и я еду дальше.

Я думаю: посмотрю на горы и, если что, вернусь на примеченное местечко. Но тут неожиданно начинается спуск и я лечу вниз. Правда, по пути становится очень холодно — смеркается. Пролетаю поселок (Ocoruro), вглядываюсь в окрестности в поисках укромного местечка, но вокруг сплошь какие-то плантации, чьи-то земли. Совсем темно, я на удачу сворачиваю на какой-то развилке в кажущиеся безлюдными заросли. Мне попадаются навстречу двое подростков, реагируют на меня довольно спокойно. Внизу небольшой ручеек, явно чей-то сад с огромным камнем с краю. Я уже чувствую, что здесь очень влажно, но выбора у меня нет. Ставлю палатку, хоть как-то стараясь спрятаться за камнем. Когда палатка стоит, начинает настырно и совсем рядом лаять собака: ее лай без сомнения адресован мне. Мысленно я пытаюсь уговорить собаку замолчать: «Я только посплю и уйду», — говорю я ей. Чтобы контролировать ситуацию, я какое-то время сижу у палатки и поэтому вижу, как к краю участка подходит старуха, которую привела собака, и смотрит в мою сторону. Я встаю, развожу руками (мол, простите), показываю жестами, что я только посплю и уйду, никаких проблем. Старуха еще какое-то время наблюдает, потом уходит. Я еще выжидаю немного (не вернется ли она вдруг с группой поддержки) — и прячусь в палатке. Я так замерзла, что долго не могу согреться, надеваю на себя всю сухую и теплую одежду, которой, надо сказать, не так и много у меня. Согревшись, засыпаю. Потом в 22 проснулась оттого что жарко, разделась и — долго не могла заснуть.

Утром проснулась ни свет ни заря, еще 5 часов нет, от звука начавшегося сильного дождя. Так расстроилась, что уже не спала: лежала и слушала дождь. И еще — не идет ли бабуля с проверкой. Сварила макароны, кофе — согрелась. Да, удивительные тут все-таки места: в пределах ста километров может быть несколько климатических зон с совершенно разным микроклиматом. Вот здесь явно какие-то дождливые и влажные тропики.

Дожидаюсь, когда дождь немного стихнет, собираюсь и выезжаю. Туманно, влажно, на серпантинах асфальт сырой, стараюсь не лихачить и быть аккуратной. 7 утра, а жизнь в поселочках кипит: люди едут в поля, торговцы выкладывают на прилавок свой незамысловатый товар, школьный автобус собирает детей в школу. Они стайками, в одинаковой школьной форме, зябко прячась под зонтиками, ждут автобуса на остановках. Какое-то время мы едем с автобусом вместе: то автобус впереди, то я (на узких серпантинах особо не поманеврируешь), и дети смотрят сквозь залитые дождем окна на меня, улыбаются, машут руками. Неожиданно из-за туч появляется солнце — и над дорогой вырастает двойная радуга. На серпантинах ныряешь в радужную арку то в одну сторону, то в другую. Эта радуга очень украсила мое дождливое утро и укутанные облаками горы, склоны которых похожи на лоскутное одеяло из-за «нарезанной» квадратами участков земли.

40 километров качу внизу, до большой полноводной реки (1800 м.), у моста есть кафе и баки для раздельного сбора мусора: видимо, сказывается близость Куско. Асфальт здесь хороший и дорога добротная и широкая, но, на удивление, до Limatambo ничего нет (на спуске большой поселок — Carahuasi). Дорога снова лезет наверх, очень жарко, но иногда есть ручьи и можно умываться и смачивать одежду. В Лиматамбо приезжаю в полдень, останавливаюсь, чтобы полакомиться hugo (хуго): обалденные фруктовые соки, которые распробовала в Лиме, но в поселках, где даже не могут продать риса, из, конечно, нет. Здесь же покупаю продукты.

Снова все наверх и наверх, страдаю от жары, продвигаюсь медленно. Местность довольно заселенная, вставать негде. Жду перевал, но его как такового нет: «перевальная» точка 3750 м — а спуска нет.

Разбегается широкая, освоенная людьми долина. Насколько хватает взгляда, повсюду дома, чем-то засаженная земля, пасущийся скот. В конце концов, въезжаю в Izcuchaca, большой город. Думаю, что совсем некстати на ночь глядя. Начинает темнеть, а я все еду и еду в поисках, куда приткнуться на ночь. Выбираюсь за город (с него начинается плотный поток машин), слева в отдалении река, но местность вся просматривается. В итоге я залезаю по резкому подъему наверх: на макушку срезанных холмов, где расположились чьи-то участки. Домов на них нет, поэтому я могу спокойно провести здесь ночь, никем не замеченная. С дороги, которая подо мной, меня тоже не видно, а я наслаждаюсь красивым видом на долину реки.
Совсем недалеко Куско, и завтра я могла бы быть в нем, однако у меня другие планы: с этим городом, встречи с которым я жду, мы встретимся немного позже…

Часть 3. Священная долина инков. Мачу Пикчу. Куско.

(08.05.2018 / день 11) Утро промозглое, вся палатка сырая. Это уже практически перманентное состояние по утрам, но привыкать к нему не хочется и не можется: хочется надеяться, что каждое такое утро, когда собираешь зябкими пальцами, скукожась от холода, мокрую или заиндевевшую палатку, — последнее. Ленивый подъем, на завтрак кофе, бананы, хлеб с авокадо. Выход с 7 утра. Уже вовсю едут машины — это дорога на Куско. Но я совсем немного проезжаю по ней и сворачиваю на Урубамбу: здесь дорога уже и убитее, машин чуть поменьше. Длинный подъем до 3850 м в тумане и холоде, вокруг какие-то поля.

Chinchero – первый «причесанный» город на моем пути: я въезжаю в Священную долину инков. С одной стороны, это место, где все дышит Историей, Вечностью, все покрыто таинственно-мистической пылью далеких времен. С другой, — туристическая Мекка Перу и нужно смириться с толпами туристов, с открыточными видами, со всей этой туристической инфраструктурой. И, кстати, заодно с завышенными ценами на все: от продуктов до жилья.

Чинчеро одно из археологических мест, куда везут туристов — и я встречаю их здесь: целые автобусы, набитые Гринго. Центр Чинчеро чистый и отремонтированно-выкрашенный, с цивильными кафешками и настоящим кофе для интуриста, у сувенирных лавок стоят принаряженные в национальные костюмы женщины и ламы — для фотокарточек. На меня все это наводит тоску — и я еду дальше.
От Чинчеро спуск, выход в красивую долину. На спуске замечаю пустующие навесы (в высокий сезон здесь, видимо, сувенирные ряды), делаю там получасовой отдых: чтобы попить чаю и полюбоваться видами и тишиной.

Дальше отправляюсь на поиски Salinas de Maras: по картам сворачиваю с основной дороги на жуткий пыльный грейдер. Стуча зубами от движения по стиральной доске, вглядываюсь в горизонт: ничто не обещает приближения искомого объекта, который, судя по фото, расположен в глубоком ущелье. Однако проезжающие автомобили и автобусы, обдающие меня облаками пыли, убеждают меня в правильности направления.

Через 6 километров мучений под ногами вдруг разверзается пропасть и дорога падает вниз. Стараясь убедить себя, что о том, как я буду подниматься наверх, я подумаю на обратном пути, спускаюсь в горную расщелину. По пути пара обзорных точек, можно посозерцать с высоты на это чудо: мозаику соляных ванн в теснине ущелья. В такие моменты чувствуешь всю прелесть велосипеда: ты можешь остановиться там, где захочешь, в то время как автобусы и автомобили должны продолжать движение до предусмотренной стоянки.

Велосипед оставляю на парковке (охранник говорит, что не о чем волноваться), плачу входной билет 10 солей и иду гулять. Salinas de Maras — это древние соляные разработки, устроенные так, что вода, сбегая со стен ущелья, намывает соль. Каждая «сота» или ванна принадлежала одной семье, которая следила за своим участком и брала соль. Сейчас это место тоже требует постоянного ухода и реставрации, потому что, если работу забросить, то все быстро разрушится и исчезнет. Особенно высок риск разрушений в сезон дождей…

Место, и правда, красивой и впечатляющее, а еще тихое, несмотря на множество туристов, которые настолько чистые и выбритые, что я себя чувствую среди них белой вороной. Неожиданно, после холодного и туманного утра, на салинас очень припекает солнце. Пока бродила, поняла, что хочу есть и пить, а у меня нет запасов продуктов и непонятно, где будет ближайший поселок. Иду добывать чего-нибудь съестного в сувенирные ряды, но ценники здесь кусачие, маленькая бутылка воды стоит минимум 5 солей. Идя по рядам, выбираю старушку с самыми добрыми глазами, подхожу к ней, спрашиваю, сколько стоит вода, шоколад (не «Сникерс», который покупают гринго, а местный). Сначала она называет местные космические цены, но я грустно цокаю языком, мол, очень дорого.

Понемногу завязывается разговор, я рассказываю, что еду на велосипеде, что да, иногда это очень тяжело, что сейчас очень голодна, потому что не купила утром продуктов. В итоге бабушка продает мне воду и шоколад по божеской цене, а еще насыпает, оглядываясь по сторонам, в мой карман дегустационных снеков типа смеси сушеной кукурузы, орехов и семян… Еще ни разу я не услышала по отношению к себе слова Гринго, наверное, это хороший знак…

На парковке разговорилась с охранником, пока с печалью смотрела на обратный подъем, и он рассказал мне, как можно выехать по-другому. В итоге я уезжаю по другой стороне ущелья (через Салинас): сначала там идет дорога, а потом тропа резко вниз к реке. Еще раз сверху, теперь с другого ракурса, смотрю на Салинас — они исчезают так же внезапно, как и появились…

Тропой, где частично нужно протащить велосипед, я скидываюсь к реке, через нее есть мост и другое КПП. Долго выезжаю на основную дорогу, которая ведет на Олляйтамтамбо в одну сторону и в Урубамбу в другую.

По асфальту катится хорошо, тем более что вниз, однако я вспоминаю, что я хотела посмотреть Морай, а он остался там, наверху. Сворачиваю с асфальта на песчаную дорогу на Морай, с сомнениями смотрю на длинный подъем: а может, мне туда не надо? Может, это просто «ловушка» для туристов, совсем не интересная… Вылавливаю местного, спрашиваю, стоит ли туда ехать, и он так уверенно отвечает «стоит», что я понимаю — нужно.

От реки (моста) до Морая 15 км. подъема обратно на 3500 м., жарко и пыльно. Дорога то песок, то камни, то щебень. Спасает только то, что вокруг ни души — никто не наблюдает за твоими страданиями (подъем, действительно, тяжелый). Лишь изредка с этой стороны идут машины — с интуристами из Олляйтамтамбо: они приветливо машут руками, делают изумленно-восхищенные лица, а я кисло улыбаюсь в ответ, думая, что у меня опять заканчивается вода.

К 16 часам я в Морае: парковка, касса, сувенирная лавка, туалет и несколько домиков европейского типа, которые явно сдаются туристам. И все — больше ничего не видно! Я вижу, как люди с билетиками уходят по тропе и — вдруг исчезают бесследно, а появляются уже с другой стороны холма. У билетных касс меня ждет порция грусти: входной билет стоит 140 солей для иностранцев. Это очень много, я не готова в каждом экскурсионном месте отдавать столько денег. Я сижу на крылечке кассового домика и с тоской думаю: какого лешего я сюда столько лезла. В это время с сочувствием разглядывающий мой велосипед охранник замечает российский флаг и начинает орать: «Ты из России? Ты точно из России? Прямо вот из России?». К вечеру мой энтузиазм совсем на нуле и я с той же грустью равнодушно отвечаю: «Ну да, точно прямо из России, прямее некуда». И он, все бормоча «из России», вдруг машет мне рукой в направлении исчезающих в неизвестности людей: «иди!». Я не верю своим глазам, а потом, пока он не передумал, бегу к велосипеду выдернуть фотоаппарат и — устремляюсь по тропе, без билета.

Морай однозначно производит впечатление. Может быть, в силу того, что восприятие было «чистым», без ожиданий: я просто не помнила, что я здесь должна увидеть. И когда передо мной распахнулась вдруг эта пропасть — ощущение было сильным. Сверху сооружения похожи на древний амфитеатр или площадку, на которой приземлились инопланетяне: огромные, идеально круглые и эллиптические углубления, убегающие гигантскими ступенями в землю (перепад до 30 метров). По размеченным тропинкам можно спустится вниз или обойти руины по периметру. Как обычно, если речь идет об инках, все овеяно предположениями и загадками. По версии ученых, данный комплекс — это сохранившиеся земледельческие террасы. За счет такого углубления достигались более комфортные условия для выращивания различных культур: они защищали посадки от ветра, а главное, температура в такой «теплице» могла быть выше на 15 градусов, чем температура воздуха на поверхности. Но самое впечатляющее для меня даже не сама агротехническая мысль, а то, как филигранно, точно и красиво построено данное сооружение в эпоху, когда, наверное, даже циркуль еще не изобрели …

Возвращаюсь на парковку, уже начинает темнеть: у меня мало времени, чтобы найти место для ночевки, до реки вниз спуститься я точно не успею. Захожу в туалет, наполняю там бутылки водой: ужин и завтрак будет из чего соорудить. На выходе впервые за все время моего пребывания в Перу сталкиваюсь с русскими, участниками автобусного пакетного тура. Но это очень странная встреча: мы как будто говорим на разных языках, вернее, нам не о чем поговорить, кроме скомканных вопросов «откуда из России». Дальше какое-то неуверенное «ну да, хорошо так ехать, на велосипеде», потом очень уверенное «ну что, по крайней мере, тепло и хорошо»… Я уже предвкушаю, как мне в очередной раз будет «тепло и хорошо» ночью, особенно, если я в экстренном порядке не займусь организацией ночевки, — и я прощаюсь, говоря, что мне нужно ехать.

В сгущающихся сумерках я отъезжаю пару-тройку километров от Морая и укрываюсь в холмах. Здесь хорошо, только ветрено.

(09.05.2018 / день 12) Сегодня, наконец, решающий день: мой путь лежит в Олляйтамтамбо и оттуда, если звезды сходятся, — на Мачу-Пикчу. Это место, которое мне очень хотелось бы увидеть в Перу, и поскольку есть несколько вариантов добраться, то эту информацию я изучала заранее. В целях экономии времени и сил я решаю ехать поездом, но только на месте будут понятны детали.

Утром я быстро спускаюсь до города (20 км), который трудно проскочить мимо — на въезде старинная булыжная дорога, удовольствия по ней ехать очень мало. В Оллянтамтамбо тоже есть археологический комплекс и его видно снизу, сам городок небольшой и устроенный для туристов: полон гостиниц разного типа и ценового диапазона, кафе, сувенирные лавки, прокаты авто, скалолазание и прочие развлечения. Здесь же, кстати, располагается знаменитая подвесная гостиница: стеклянные номера, прилепленные на высоте к скальной стенке — можно почувствовать себя альпинистом.

Я еду сразу на вокзал: узнавать, как дело обстоит с билетами. Симпатичная будочка с бесплатным чаем и диванчиками. Очень вежливый и терпеливый сотрудник, которому я объясняю мою ситуацию и его задачу: найти самые дешевые варианты, чтобы в течение ближайших трех дней побывать на Мачу Пикчу. Никого, кроме меня, здесь нет и сотрудник не торопится, кропотливо рассматривая расписания. В конце концов, находим самую оптимальную комбинацию: поезд сегодня в Мачу Пикчу в вагон 3D с какой-то суперскидкой (наверное, потому что отправление через два часа) и обратно в самый дешевый вагончик завтра. Общая цена составила 85 долларов. Для вещей предусмотрена бесплатная камера хранения, а мой велосипед устраивают в будке охранника на парковке железнодорожной станции. Взяв все необходимое и пристроив вещи, я еще успеваю сбегать до центральной улицы — купить продуктов и поторговаться в хостеле, договориться, что я остановлюсь у них на обратном пути (поезд прибывает в 22.30).

В 12.30 загружаюсь в навороченный вагон с вип-публикой. Вагон отличается тем, что он почти весь стеклянный и дает панорамный вид во все стороны, что, конечно, очень интересно. Плюс в нем есть розетки и неплохо кормят, это входит в стоимость билетов. Час в пути по джунглевому таинственому лесу пролетает незаметно — и вот мы уже в Пуэбло Мачу Пикчу. Это поселок у подножия древнего Мачу Пикчу, он ничем не примечателен, кроме того, что предоставляет для туристов жилье, еду, сувениры и развлечения. Здесь мало местных жителей и много гринго со всего света.

Первым делом захожу в информационный центр Мачу Пикчу, чтобы купить билет. Продают их только по паспортам, поэтому договориться или схитрить здесь не получится. Билет для иностранцев дорогой (152 соля), но быть в Перу и проехать мимо Мачу Пикчу — непозволительно. Сотрудник, кстати, объясняет, почему для местных цены такие низкие: сделано это для развития внутреннего туризма в Перу. Перуанцы тяжелы на подъем и не привыкли путешествовать, а если еще сделать дорогие билеты, то они совсем никуда не пойдут…

Моя вторая задача сегодня — найти недорогое жилье, чтобы переночевать одну ночь. Я забредаю в узкие улочки и спрашиваю зазывал в кафе и рестораны, где можно найти дешевое жилье, и мне дают пару адресов. По одной из наводок я нахожу хостел за 15 солей (300 р), в котором кроме меня и парнишки, бесконечно разговаривающим со своей мамой по телефону и вечером играющим на гитаре возле ресторанов, никого нет. По странному стечению обстоятельств хозяйкой хостела оказалась девушка Ольга, не имеющая никакого отношения к России, но мечтающая выучить русский язык. Она скинула мне цену еще на 5 солей (100р). Комната на 8 человек, но никого нет, я здесь одна. И я совершенно не расстроена по этому поводу. Бросив вещи, гуляю по городку, окунувшись в сутолку улиц. Нахожу рынок и укромный закуток, где едят местные, хорошо ужинаю за 8 солей. Это, конечно, дороже, чем еда в богом забытых селениях, через которые я ехала (там можно было поесть и за 5 солей), однако гораздо дешевле, чем в заведениях для туристов, где ценник начинается от 20 долларов, а средняя цена — 25 долларов.

Нагулявшись, возвращаюсь в хостел, — наконец-то спать на кровати, мыться в душе, укрываться одеялом и не мерзнуть. И ждать осуществления давнишней мечты — встречи с Мачу Пикчу.

(10.05.2018 / день 13) После тихой и теплой ночи в хостеле я чувствую себя прекрасно, несмотря на ранний подъем: 4.30 я поднимаюсь, а в 5 выхожу, оставив свои вещи на рецепшене хостела. Еще совсем ночь, поэтому очень быстро выйдя за пределы поселка, достаю фонарь: без него ничего не видно. Сначала мне кажется, что у меня редкие попутчики и все спят, однако на тропе я нагоняю целые компании, которые вышли еще раньше меня. Вчера в поселке я получила совершенно разные сведения о том, сколько нужно времени, чтобы подняться по тропе до входа на Мачу Пикчу: в среднем цифра составила от 1,5 до 2,5 часов. Дело в том, что есть расписание на вход: запускают два потока, утренний (6-12 ч) и дневной (12-17 ч), время указано на билете. Утренний начинается с 6 утра, мне кажется, что народу должно быть меньше, чем днем. Хотя я могу очень заблуждаться. Наверх можно подняться на автобусе, идет он минут 20, но стоит практически как второй входной. На автобусах едут все «пакетные» туристы: те, у которых куплен тур на Мачу Пикчу из Куско и в него все включено. Все остальные — по желанию, билет на автобус можно купить в Пуэбло Мачу Пикчу. На самом деле, для многих подъем к Мачу Пикчу с 2000 м на 2500 достаточно сложное испытание.

Перед мостом через реку, где, собственно, начинается тропа, расположено КПП: сотрудник с фонарем проверят билет, сверяет данные с паспортом. Дальше наверх: красивая тропа по лесу и зарослям, в основном — каменные ступени. Я поднимаюсь довольно быстро, обгоняя толпы страдающих людей. Я отдохнула, а высота в 2000 м после 4500 м., налегке, кажется мне очень комфортной. Через 40 минут я наверху. Здесь уже очень много людей, очередь на пропускном пункте, но продвигается она быстро и минут через 15 я вхожу в вожделенный город инков. Светает, но окрестности затянуты туманом, и сквозь него, как морок, начинают проявляться ближние горы — похожие на головы великанов. Тропинка, ведущая в Город, зависает над молчаливым и сочащимся молочными облаками ущельем. Несмотря на присутствие людей, так тихо, что, кажется, можно услышать, как сорвавшаяся с листа росинка падает на землю. Такая атмосфера, что, похоже, никому здесь не хочется разговаривать в эту минуту…

По правилам, в Мачу Пикчу можно находиться 6 часов, но никто никого не проверяет и, думаю, можно находиться здесь столько, сколько хочется. В действительности, 4-6 часов без восхождения на гору (а это тяжело организовать, поскольку билеты продаются очень заранее и количество туристов в день строго лимитировано) достаточно для того, чтобы и обойти руины, и подняться к Воротам Солнца, и посидеть помедитировать, и пофотографировать(ся), и обойти все обзорные точки, и послушать проходящие мимо экскурсии. Внутри нет ни еды, ни воды, ни туалетов, поэтому в конце концов вас выгонят отсюда физиологические надобности.

В этот день с восходом солнца воцаряется жара: солнце тяжелое, воздух словно раскаляется. Укрыться почти негде. Мачу Пикчу — это бесконечное количество ступенек: то вверх, то вниз. В совокупности с жарой для многих, я вижу, Город инков становится не столько развлечением, сколько испытанием. Особенно жалко смотреть на тех, кто выходит с Инка-трека: встречаю несколько групп наверху, у Ворот солнца. Люди вымотаны, хромают, лица их искажены страданием. Бодро бегут, здороваясь, только гиды и пара подготовленных участников.

Самый панорамный вид Города открывается с Ворот Солнца, но сегодня даже многие из тех, кто поднялся, ничего не увидели: почти постоянно над руинами висят огромные облака. Люди ждут пять минут и, торопясь, боясь, видимо, что у них не хватит времени, спускаются вниз. Я просидела наверху минут 40 и дождалась того мгновения, когда облако отбежало, открыв на несколько минут Город, головы холмов вокруг, серпантин дороги по склону. А потом снова все поглотил туман, как будто и нет этого города-призрака, будто твое миражирующее сознание снова подсовывает картинки из снов, книг, фильмов.

Многие пишут, что Мачу Пикчу это лишь «замануха» для туристов, чтобы выкачивать деньги, что не нужно туда ехать, что все, что ты увидишь — это толпы туристов. Да, людей здесь много и, думаю, это много присутствует в любой сезон. Однако они нисколько не мешают проникнуться атмосферой затерянного мира, прикоснуться к истории, к загадке времен, почувствовать Вечность. Существует несколько сохранившихся археологических комплексов инков, однако, на мой взгляд, именно Мачу Пикчу самый аутентичный: спрятанный от всех в горах островок древней цивилизации. И думаю, раз в жизни, тем более находясь в Перу, стоит его увидеть.

Сбегаю вниз по тропе. Здесь дышится легче: густые деревья дают тень. Но воздух все равно горячий и сухой. Кажется, люди спускаются еще медленнее, чем поднимались утром, многие идут боком — болят колени. Да, было бы интересно посчитать количество ступеней, пройденных за сегодняшний день. Из-за жары болит голова.

Поезд у меня в 21.30 и я коротаю время ленивым болтанием по поселку, посиделками в кафе с вай-фаем, ожиданием на очень приличном вокзале. Обратно у меня самый простенький вагон, публика тоже попроще, бэкпакеры с рюкзаками. Розеток нет, но дают бесплатный чай…

Странное дело: я провела в Мачу Пикчу чуть больше суток, но уезжаю с ощущением, что я здесь была очень долго, какой-то провал во времени. Мне кажется, что так случается всегда, когда удается выйти за пределы трехмерности и прикоснуться к Вечности. В вагоне напротив меня сидит парень — копия главного героя из «Дневников мотоциклиста» (кто не знает, это очень хороший фильм про Че Гевару). Я смотрю на него: как он разговаривает с девушкой-соседкой, улыбается, на его жесты, — и совсем теряюсь в реальностях. Впрочем, мне уже давно кажется, что я проснулась в каком-то сне или фильме, и мне остается только следовать сюжету, не уповая на то, что я что-то «знаю» наперед.

С вокзала бегу прямиком в хостел, дверь закрыта, долго не могу достучаться, думала придется провести ночь на улице. Но в конце концов мне открывают, и я иду спать.

(11.05.2018 / день 14) Расстояние до Куско можно преодолеть за один день, но я не любитель приезжать в большие незнакомые города в темноте, потом в уставшем полусознательном состоянии мотаться по городу, искать ночлег. Поэтому я «бью» километраж на два дня: спокойно и комфортно доехать, в Куско въехать в светлое время суток. И потому сегодня позволяю себе поспать подольше: подъем у меня только в 8 утра. Это божественно! С помощью вай-фая ищу и бронирую хостел в Куско. Потом ищу дешевый завтрак с местным меню, покупаю в магазинчике продукты и только после этого шагаю на вокзал — за своими вещами. Еще перед отъездом я спрашивала, могу ли я забрать вещи из камеры хранения не сразу после прибытия моего поезда в Олляйтамтамбо, а позже, и мне ответили «без проблем».

Сегодня мне кажется, что я погорячилась с «забегом» на Мачу Пикчу: болит голова, тянет ноги, какое-то вялое состояние. Но, может, это просто накопленная усталость и реакция организма на бесконечную смену высот и жесткий рабочий график. Выезжаю из города в 10 утра, направлением на Урубамбу и Писак. Дорога идет вдоль реки, на подъем, но очень мягко, особо не чувствуется, больше ощущается встречный ветер. Если всматриваться в склоны холмов и скальные стенки у дороги, то без особого труда можно то здесь, то там заметить характерные «ступени» — древние террасы. За историей здесь далеко ходить не надо, все в буквальном смысле слова под ногами.

С утра день солнечный, но постепенно начинают собираться тучи, подкрадываться сзади, ветер усиливается, затрудняет движение. Кажется, дождя и шторма мне сегодня не миновать. Становится немного грустно. Урубамбу проезжаю по объездной — снова дорога довольно спокойная, трафик не беспокоит. Думаю, что если увижу хорошее место для ночевки, буду останавливаться: чувствую себя плохо. Может, кстати, это из-за погоды. Прокручиваю в голове прошедшие две недели: не укладывается в голове, что все это прожито за 14 дней, мне кажется, я в Перу уже целую вечность, а каждый день — отдельная фантастическая жизнь.

По дороге останавливаюсь у бабули: поесть кукурузы под навесом. Таких бабуль сегодня было несколько по дороге, и я не знаю, почему торможу именно здесь. Может, потому что мне понравилось ее лицо, собранность жестов, хозяйская деловитость, ненавязчивость, уютность и домашность ее закутка у дороги. Я останавливаюсь у ее печурки, пыхтящей паром, словно паровоз, она смотрит на меня приветливым теплым взглядом. «Кукуруза?», — спрашиваю я. «Ага», — отвечает она, не переставая что-то помешивать, помахивать в клубах пара, — «Садись». Я пристраиваю велосипед, норовящий упасть под порывами ветра, устало сажусь на лавку. Смотрю на надвигающуюся черную завесу туч и спрашиваю: «Наверное, будет дождь?» Бабуля с прищуром смотрит на черноту, что-то ловит улетающее по ветру, и уверенно говорит: «Нет, дождя не будет. Ветер сильный, но дождя не должно быть».Мне очень хочется ей верить, на душе становится спокойнее. Она приносит мне огромную дымящуюся кукурузину, соль, соус: «Ешь, отдыхай». Кукуруза здесь просто гигантская и очень вкусная. Я ем, а мне никто не мешает. Потом я плачу деньги, хозяйка берет их с достоинством, без суеты и жадности. Мне не хочется отсюда уезжать, я сижу, слушаю ветер, смотрю, как красиво и ловко хлопочет бабуля по хозяйству. Приходит ее сын, мы разговариваем с ним. Просто и легко: о жизни. Он мне рассказывает, как пытался работать в Венесуэле, а потом вернулся домой. Что в Перу с работой тоже плохо и он с семьей живет на то, что вырастит на своем участке. Этого хватает, чтобы не бедствовать, жить просто и без излишеств. Но нужно работать. Я рассказываю о том, как мне живется в путешествии, что я думаю о его стране, людях. Он предлагает остаться ночевать в его доме, «просто так, без денег», но, несмотря на то, что предложение очень заманчиво, я отказываюсь, говорю, что времени еще много и я могу еще проехать в сторону Куско, чтобы на завтра было меньше километров. «Ну что ж, — говорит он. — Если ничего не найдешь или передумаешь, возвращайся!»

Еду дальше, в поселке Писак видно, как дорога уходит от реки и лезет в длиннющий подъем. Я сильно сомневаюсь, что сегодня мне по силам его преодолеть. На подъездах к поселку искать место под дикую ночевку уже бессмысленно, хотя поселок довольно аккуратный. Да и вообще весь сегодняшний день очень спокойный и в плане трафика, и в плане населенки: неназойливо. Решаю заехать в комплекс Писак: он располагается выше, но с другой стороны от основной дороги. Я не собираюсь «коллекционировать» все археологические раскопки, я не археолог, но если время позволяет, почему бы не попытать счастья. Хотя интуиция мне подсказывает, что входной билет будет дорогим. Дорога до Писака красивая, из ущелья видны террасы комплекса, крыши. Надо заметить, что на этой дороге машин почти нет, а в самом комплексе народу немного. КПП расположено в километре от входа в комплекс. Входная цена 65 солей, и почему-то только здесь мне объясняют, что есть комплексный билет для Священной долины инков. За 140 солей можно купить билет, который дает право входа в четыре комплекса: Чинчеро, Оллянтамтамбо, Морай и Писак.

Денег у меня в обрез, и я, не споря долго, разворачиваюсь, хотя видно, что Писак довольно мощный: даже снаружи он вызывает у меня интерес. Я скидываюсь обратно в поселок и заворачиваю на подъем. Первый же виток серпантина говорит мне, что у меня какой-то упадок сил и подъем дается мне чудовищно тяжело. Понимаю, что долго я не выдержу. Поэтому на следующем повороте, когда наверху мне мерещатся какие-то развалины, я бросаю велосипед и иду разведать обстановку. Наверху, и правда, какие-то руины, не буду уверять, что инкских времен, но не исключено. Для меня важнее, что за стенами можно укрыться от ветра и от проезжающих машин. Но приходится немного покорячиться, чтобы затащить по камням велосипед и рюкзак наверх. Когда лагерь разбит, я понимаю, что это одна из красивейших моих ночевок: я стою на холме, внизу простирается священная долина реки Vilcanota, напротив меня возвышается Город инков Писак, сбегая террасами по склону неприступной горы.

(12-13.05.2018 / день 15, 16) С вечера повеяло легкой прохладой, но ночь была теплой и сухой, утром непривычно и приятно складывать сухую палатку. День сегодня должен быть несложным, но я встаю в 6 утра: мне хочется встретить рассвет. Сегодняшнее утро чудесно: сидеть на холме с кружкой кофе и смотреть, как загорается солнце над Древним городом; как он высвечивается, постепенно вырастает из сумрака, все больше очерчиваясь, наполняясь, гордо возвышаясь над долиной реки. И кажется, что вот там, наверху, на выступе каменной башни стоит древний воин, зорко вглядываясь в окрестности. Я мысленно приветствую и солнце, и воина, и это пространство, подарившее такие проникновенные минуты…

Смазываю велосипед, собираюсь и, не торопясь, выезжаю. Крутить приходится наверх, довольно долго, почти до 3900 м. Дорога красивая, машин не очень много, может, потому что еще утро. Но в целом, мне кажется, что здесь априори трафик меньше, чем по основной дороги из Абанкая. На выраженной перевальной точке красивый обзорный вид, на спуске уютные рощицы, какие-то «домашние» (в городской черте Куско) руины, на которые уже везут туристов. На спуске очень убитый асфальт, который потом и вовсе пропадает и, наконец, открывается вид на Куско внизу: полотно сомкнувшихся коричневых черепичных крыш.

Спускаюсь в город и пытаюсь найти мой хостел, это не так просто, я бы даже сказала, что это чертовски трудно — на велосипеде. Центр города полностью покрыт брусчаткой, а улицы пешеходные и как правило идут либо вверх, либо вниз. В итоге я сначала максимально близко подъезжаю на велосипеде к своему кварталу снизу и понимаю, что дальше мне нужно как-то с груженым велосипедом затащиться наверх по мощеным ступенькам. Думаю, что это плохая идея. Снова кружу вокруг квартала и нахожу другой подъезд: отсюда надо совершить все тот же путь по каменным ступеням, но по крайней мере, они теперь ведут вниз. Спуск мой, со стороны, наверное, забавен: я «веду» велосипед рядом, упершись спиной в рюкзак, чтобы хоть как-то сдерживать этот вес, готовый устремиться вниз на зов силы притяжения.

Наконец, я добираюсь до хостела (IncaHostel): о нем я слышала еще до отъезда, и он меня не разочаровал. Обычный хостел, но за цену 12 долларов за две ночи здесь чисто, уютно, и главное есть кухня с террасой, откуда открывается вид на Куско и его историческую часть. И еще очень приветливый персонал. С администратором Нади мы провели (за исключением того времени, когда я гуляла по городу) двое суток за разговорами, шуточками, приготовлениями еды, — за теми кажущимися бытовыми мелочами, которые наполняют жизнь одинокого путника человеческим теплом.

Город Куско, включенный в список ЮНЕСКО, однозначно достоин посещения. На его осмотр хватит пары дней, но захочется в нем задержаться намного дольше: настолько он красив, уютен, атмосферен и безопасен. Практически лишенный зелени каменный город, расположенный на высоте 3450 м. Город соборов, черепичных крыш, тесных головокружительных улочек, мостовых, мощеных разных видов и размеров камня. В городе есть несколько туристических магазинов, где можно купить газ, правда, стоит он почти в два раза дороже, чем в Лиме, и пара европейского типа супермаркетов. Но очень советую забрести на местный огромный рынок, чтобы прочувствовать этноколорит, чтобы покормить себя буйством цветов, запахов, поймать аутентичные непостановочные кадры, лица, сюжеты. Там же очень дёшево поесть с местными жителями. Выглядит это очень эффектно: под общепит отведена часть рынка, целые ряды торговцев едой, от них, как в кинотеатре, расходятся скамеечки для желающих поесть. Повара успевают готовить еду, ласково зазывать к себе проходящих: «садись, папи/мами (соответственно, к мужчине и женщине вне зависимости от возраста), вот свободное местечко», подкладывать добавку, подавать какие-то соусы, салфетки, забирать тарелки, принимать деньги, помня кто и что заказал — и все это человек на 10-15.

В этот день (13.05) был День матери: в городе царила атмосфера праздника и бело-красная палитра, повсюду музыка, цветы, торты, воздушные шары. Очень мне напомнило наше 8 Марта, но какое-то более душевное и глубокое. Более состоятельные жители поздравляли бедных женщин на улице: тех, что просят милостыню или продают всякую мелочь. Просто шли по улице, обнимали их и дарили небольшие подарки. Вот это было очень трогательно. Куско однозначно тот город, который нельзя проехать мимо. Конечно, в нем много туристов, но все они локализуются больше в районе Пласа де Армас, и потому, если хочется уютного одиночества, можно долго кружить по тесным улочкам в лабиринте каменных домов с резными деревянными балкончиками и фонарями…

Вечером внезапно налетает гроза: я в это время через Пласа де Армас иду к хостелу. Черная пелена неожиданно набегает, накрывает город дождем и ветром, круша все на своем пути. Температура резко падает до 5 градусов, несмотря на то, что днем здесь солнечно, тепло и комфортно. Я вспоминаю слова Нади: «я люблю Куско, но не ее погоду: много дождей, снега, ветра и ненастья», и с улыбкой думаю, что Куско, наверное, этакий перуанский Санкт-Петербург. Но гроза этому городу к лицу: очень мощно и красиво.

Стуча зубами от холода, я бегу в прачечную, куда отдала все свои вещи с утра и хожу весь день в одной футболке. В хостелах здесь нет стиральных машин, потому что почти на каждом углу есть прачечная, цена зависит от веса загруженной одежды (моя стирка обошлась мне 17 солей). Когда в прачечной, получив свои вещи, я начинаю надевать одежду, не выходя на улицу, женщины хохочут надо мной, одновременно сочувственно качая головами.

Для меня Куско некая граница, промежуточный итог: позади две недели пути, 1200 км. с 19000 м набора высоты. Это статистические циферки, за которыми — бесчисленные эмоции, мысли, переживания, впечатления, которые никак не укладываются в дни, сутки, километры. Почти каждый день здесь — как отдельно прожитая жизнь. Каждую ночь ты умираешь, а каждое утро — воскресаешь вновь. Лети, Птица Феникс…

Часть 4. Прощай, Куско. Путь в Арекипу: злая пампа.

(14-15.05.2018 / день 17, 18) Как ни хотелось бы остаться в Куско еще на пару дней, я выдвигаюсь дальше: у меня лимитированное время на поездку, а увидеть хочется много всего. В Куско, кроме знакомства с городом, я сделала необходимые стратегические вещи: немного отдохнула, поела, постирала мои вещи, купила газ, который у меня почти закончился.

Пока у меня нет четкого понимания, куда я еду дальше, кроме первого пункта назначения — Сьерры Колорады. Выезжаю из Куско: чтобы не ехать по загруженной автомагистрали, сначала нашла альтернативную дорогу. Однако она оказалась не лучше: асфальта нет, огромные ямы, пылища, фуры, собаки. При первой же возможности выбираюсь на нормальную дорогу: машин много, но ехать можно, только нужно быть внимательной. Выезд первые километров 30: тесно, пыльно, грязно, но немного на спуск, поэтому проезжается легко и быстро. Дальше все как-то само собой рассеивается, машин становится немного, а дорога приятной. Небольшими качелями +/- 200 метров вверх-вниз, вокруг то поля, то рощицы, попадаются еще какие-то руинные комплексы по пути. Но очень жарко и знойно, такое ощущение, что воздух застыл, солнце обжигает лицо.

Немного утомленная жарой, отмотав 103 км., подъезжаю к Checacupe (высота 3400 м). Здесь я сворачиваю на Сьерру Колораду. На повороте в ущелье женщина с озорным лицом, торгующая сомнительного вида самопальной жижей. «Что это?» — «Чича!» — «Но что это такое, чича? — «Это — чтобы иметь много силы» — «Ооо, это то, что мне сейчас нужно!!» И мы начинаем вдвоем хохотать. Уж не знаю, чича хорошо зашла (что-то вроде нашего кваса домашнего) или прохлада ущелья немного оживила, но я продержалась еще 10 км, 113км суммарно за день. В этом ущелье, кажется, были самые трудолюбивые и приветливые люди на моем пути. Машут, приветствуя, серпами: «Куда? В горы? О, удачи!» Особенно колоритны старухи: тычут в тебя палкой и начинают смеяться беззубым беззвучным смехом. За поселком Питумарка, в поле, поставила палатку, темно уже, а народ все идет из полей. С одной женщиной разговорилась и я впервые услышала: «Говоришь на кечуа?» И: «спи спокойно, здесь можешь не бояться». Ночь была спокойная, но холодная, высота 3600 м.

В 4 утра меня разбудил будильник и больше я не уснула. В 5.30 жители уже идут в поля — работать, снова машут мне серпами. Я так замерзла сегодня, что пока не попила горячего и не согрелась хоть немного, не могла вылезти из палатки. Слова вчерашней бабушки вселяют в меня уверенность и я не тороплюсь. В 6.30 выхожу — на мое место пригоняют пастись коров. Женщины стараются на меня не смотреть, чтобы не беспокоить, не смущать, но молодая девчушка не может отвести от меня взгляд: видимо, не так часто приходится ей видеть гринго с палаткой.

Лезу в горы: по картам 32 км. наверх. Выезд радиальный, и теоретически можно было попытаться пристроить вещи здесь, внизу, но практически мне было непонятно, сколько всего времени нужно, поэтому еду в полной боевой выкладке: на случай, если придется ночевать наверху. Первые 10 км откатила бодро, потом начались такие резкие подъемы, что надежда на «да сейчас за пару часов вкачу наверх» стала испаряться. Дорога пыльная: идут автобусики и машины с туристами. Но само ущелье очень красивое: изумрудная река, теснины, причудливые скалы, волшебные рощи. По пути несколько небольших поселков, но здесь разве только воду можно добыть. Я, если честно, думала, что проблем с покупкой продуктов у меня здесь не будет, и теперь зверски хочу есть. Захожу в один из придорожных домиков, который явно похож на заведение для туристов. Ко мне выходит мужчина, я спрашиваю, могу ли я купить продуктов или еды. Он говорит, что нет, но в просторной комнате стоят столы и понятно, что только что здесь кормили обедом целый автобус туристов. В это время выходит другой парень, вникает в суть происходящего. Я объясняю, что еду на велосипеде, что не рассчитала с продуктами и теперь очень голодна. Они немного разговаривают, препираясь с первым мужчиной, потом он машет рукой — мол, садись. Я спрашиваю, что по цене, он подмигивает мне и говорит: «Не беспокойся». Он приносит мне, видимо, то, что смог собрать: огромную яичницу с парой картофелин, несколько кусков хлеба, масло, джем, чай. И в итоге, опять бранясь с недовольным мужиком, берет у меня за все 5 солей: я понимаю, что таких цен для туристов у них здесь нет. Потом он провожает меня до велосипеда, мы немного болтаем, он оказывается сам фанат великов: выезжать надолго ему еще не приходилось, но он мечтает, что когда-то сам поедет путешествовать, и первым делом — в Боливию, проехать Дорогу смерти.

Думаю, что без такой «заправки» меня не хватило бы даже на подъем. Еду дальше, тоже тяжело, но после еды сил прибавилось. Самые «классные» — финальные 5 км с 4200 на 4500 м, когда дорога уходит от реки наверх: дорога тесная, песчаная и очень крутая, и как раз самое пекло и высота 4000+. В общем, суммарно на велоподъем ушло у меня 5 часов: к полудню я добираюсь до конца дороги на 4500 м. Наверху большая парковка и, конечно, сувениры и снеки втридорога. Парковка охраняемая, показывают, куда поставить вел. На всякий случай забираю все ценное и пристегиваю велосипед замками. Вход для иноземцев 10 солей (200 р), дальше — пешком по тропе, 5 км в одну сторону.

Сьерра Колорада. Или, как ее еще называют, Гора семи цветов (Montana de siete colores). Финальная высота 5050 м., еще выше ледник — Гора Ausangate (6384 м). Я выхожу на восхождение в 12.30, в это время толпы туристов (которые ехали на автобусах) как раз спускаются вниз: гринго с печальными лицами, отстрадавшие еще один пункт своей программы. Многих везут на лошадках, они спрашивают: много еще осталось? Вижу знакомые лица с Мачу Пикчу и слышу русские голоса (два матерящихся парня).

По официальной информации, на восхождение нужно 4 часа. Я хочу успеть вернуться и спуститься хоть сколько-то вниз на велосипеде. Поэтому стараюсь подниматься быстро, последние метры даются тяжеловато. Зато наверху никого: только злющий ветер, местные торговцы (куда без них?) да один мужичок, который приехал на своей машине и ему не нужно торопиться к ожидающему автобусу. Красиво — не то слово: радужные горы оправдывают свое название в полной мере. Но: пока не дойдешь до конца, ничего не видно, все красоты открываются лишь на перевале.

Здесь немного «позвездила», потому что спускающиеся люди периодически спрашивают: это ты на велосипеде?, жмут руку. Ну а если честно, то все эти места я нашла отнюдь не на треках велопутешественников, наматывающих тысячи километров — мимо таких потрясающих мест… Подъем и спуск занял у меня 2,5 ч (10 км трека, 5 наверх+5 вниз). В 15.30 выезжаю вниз. Но спуск дается тяжело, еще сложнее — промежуточные подъемы, местами иду пешком. Начинает смеркаться, жутко холодает, я настырно качусь вниз. Успеваю спустится на велосипеде до своей вчерашней точки ночевки, уже впотемках высматривая такое родное, но такое смешное по-русски, как ни поставь ударение, название посёлка — Huito…

(16-18.05.2018 / день 19, 20, 21) После еще одной холодной ночи я выезжаю из Питумарки: в раздумьях, куда ехать. Согласно моему общему плану путешествия, логично ехать в Пуно: в Боливию я заезжаю на озере Титикака. Но из моей головы не выходит Арекипа, которая, однако, находится далеко в стороне от пути в Пуно. И хоть я понимаю, что невозможно за такой короткий срок увидеть ВСЕ, очень хочется. Арекипа с его монастырем и вулканами, а также загадочный каньон Колка не дают мне покоя. И в Sicuani я, поддавшись внутреннему зову, все-таки поворачиваю на юг, направляясь в Арекипу, хотя «так никто (из велосипедистов) не ездит», как скажут мне в Ла Пасе.

И скоро становится ясно — почему. От Сикуани (3550 м.) идет постоянный подъем, а потом — около 400 км высокогорной пампы: сначала на 4000-4300, а затем, с перевалом 4800, — на 4600-4700 м. И это не высокогорная равнина, а практически постоянно вверх-вниз, то есть с 4000 м. лезешь на 4300 м., скидываешь до 4000 м., снова наверх, периодически надо перелезать через локальные хребты, с более затяжными подъемами. Так проходит первый день. Откровенно говоря, тяжело, хоть и асфальт. За весь день один сравнительно «крупный» поселок, где удалось плотно поесть за 5 солей и купить еды.

Поскольку четкого плана не было, дороги приходится выбирать по картам и по наитию, доверяя интуиции. На следующий день с отвилки на Yauri сворачиваю все же на грейдер, срезая асфальты до Hector Tejada. 30 километров трясучего пустынного грейдера на 4000-4200 м., потом выход на асфальт. Солнечно, но очень ветрено. Вторая половина дня — как страшный сон. Неожиданно совсем новая дорога, которая ведет по картографической пустоте — ее нет на картах. Но здесь идут фуры: значит, дорога должна выводить на большие дороги. 25 километров подъема, потом асфальт вдруг пропадает. Кажется, я лезу на Эверест: вертикальные метры все нарастают, а спуска все нет.

Дует очень сильный встречный ледяной ветер, продувающий до костей. Я уже не могу согреться. Наконец, отметка 4800 м., немного марсианский пейзаж, припорошенные снегом горы, знак «Зона льда», подъем заканчивается, но и спуска — нет! Скинула метров 100 и дальше снова качели 4700-4600 м. Где-то здесь, по картам, должен быть выезд на более короткую для меня дорогу 34Е, но ее — нет! Чувствую себя в бермудском треугольнике. Продолжаю ехать по этой дороге, очень вымоталась, в каком-то сумеречном свете сознания единственный поселок Condoroma — проезжаю мимо, понимая, что если остановлюсь, ехать больше не смогу. Зачем еду? Потому что очень холодно и я все еще продолжаю надеяться, что будет спуск.

Вокруг пампа, но здесь она мокрая — много воды: ручьи, болотца, озерца, часто подернутые коркой льда. Людей нет совсем, но идут фуры — целыми колоннами с сопровождением: первой едет легковая машина с флагами и с табличкой, на которой указана цифра. Не сразу, но поняла, что цифра обозначает количество фур в колонне. С одной стороны, периодически они меня «накаляли», как в конце концов, начинает действовать на нервы любой продолжительный внешний раздражитель, когда ты работаешь на пределе своих возможностей. С другой стороны, они меня очень поддерживали, так, что иногда наворачивались слезы. Всегда очень аккуратно гудели — на расстоянии, а потом при встрече желали удачи и сил жестами. Я так понимаю, что по рации они друг друга предупреждали — и проезжали они меня очень аккуратно. Это было очень трогательно в этой предельно суровой пампе. В этот день я вымоталась ужасно, каждый новый подъем давался все сложнее, и я очень замерзла. Так замерзла, что понимая, что еще немного и я просто не смогу поставить палатку, в конце концов, просто останавливаюсь и разбиваю лагерь: высота 4550 м., пампа покрыта инеем, ручьи затянуты ледком…

В целом, отрезок Сикуани — Колка оказался одним из самых сложных перуанских участков. Здесь все меняется. Местность очень суровая, поселки с инфраструктурой редки, народ хмурый и замкнутый. Очень холодно. Шапка прирастает, кажется, к голове, потому что не снимаю ее ни днем, ни ночью. Днем гуляют ледяные ветры, которые, как правило, усиливаются к ночи. По моему направлению движения — чаще встречные. На мне практически вся одежда, но я чувствую, как ветер пересчитывает мне ребра. Ночные температуры около -15…-25(!!! по данным местных жителей, которые очень удивляются, как я ночую в палатке). Палатка превращается в ледяную избушку, вода в бутылках за ночь замерзает полностью. Палатку убираешь со льдом — и вечером разворачиваешь лед. Утреннее солнце светит, но не греет: лед в ручьях и озерцах не тает часов до 12; до этого же времени я не чувствую своих рук и ног, ночами вымерзла, простыла, восстановления из-за высот, экстремальных температур, плохого сна почти нет. Сплю очень плохо: как правило, засыпаю первые часы на фоне катастрофической усталости, но потом просыпаюсь от холода к полуночи и до утра — ожидание утра в полудреме и пробуждениями каждый час.

Есть дороги: разные, часто не соответствующие картографическим данным, где-то вдруг новый асфальт, где-то такой раздолбыш, что едешь, как на ипподроме. Много «режу» основные дороги локальными. Здесь бывает красиво. Так, во второй день через 30 км. выезжаю на трассу Арекипа — Пуно: она ужасна, никому на велосипеде не советую по ней ехать. Я по ней проскакиваю здесь совсем немного — до п. Имата, где покупаю продукты. Потом нахожу «срезку» на Колку: на выезде табличка «Въезд запрещен» и даже дежурит дядечка, но на мой вопросительный жест, машет рукой, мол, «проезжай». Отсюда неплохая и красивая дорога с вулканом-«курильщиком» впереди: влк. Санкая указывает направление движения. 50 километров грейдерных, грунтовых, песчаных дорог, с бродом через реку. Ни одной машины. За день ни души: ледяное безмолвие, только ветер свистит и треплет душу. Впрочем, нет, в этот день было две встречи с людьми.

Делаю в час дня остановку, чтобы высушить спальник и палатку и сделать горячий чай, так как очень болит горло и знобит. Развесила все свое снаряжение на каменном загончике: животные на выпасе, никому не помешаю. За день никого: поселков нет, но есть что-то вроде «ферм» пастухов. Только чай закипел, прибегают собачки. За собачками прибегает взволнованная старушка, что-то лопоча на кечуа, осматривает заборчик, заглядывает в родничок, откуда я брала воду. Что-то мне толкует, но я не понимаю, пытаюсь объяснить, что я скоро уйду. Старушка убегает. Прибегает старичок, он менее суетлив, разговариваем, опять объясняю, что я только просушу одежду, поем и уйду. «Я ухожу» вдруг почему-то по-русски говорю я, а старик так же вдруг радостно качает головой, повторяя: «а-а-а, ухожу». «Так,- думаю я,- Миля, аккуратно: кто его знает, что «ухожу» значит на кечуа». Старичок немного знает по-испански, поэтому мы в конце концов, приходим к соглашению, он жмёт мне руку, ворчит на старуху («не видишь, турист, поест и уйдет»: это моя, конечно, интерпретация). Они уходят, но старушка все так же обеспокоенно оглядывается. Я начинаю собирать вещички вприхлебку с чаем. Наблюдая краем глаза, вижу, что старушка и собаки заняли оборонительную позицию и наблюдают за мной, прячась наверху в камнях.

Вторая встреча уже вечером. В месте пересечения 34Е долго ищу свою дорогу, не могу найти. Снова ледяной ветер, состояние вымотанное, вглядываюсь в пески, но не могу заметить дороги, хотя по картам она есть. Становится понятным, почему 34Е «мертвая» дорога и по ней никто не ездит (радуюсь, что я не поехала по ней с самого начала!): она разбита в хлам. Так, что даже на велосипеде ехать по ней ужасно: скачешь из ямы в яму на полколеса. Собственно, по ней никто и не едет, даже если здесь едет: параллельно накатано еще несколько альтернативок, но качество их тоже не супер. Поэтому я и не могу найти дорогу, блуждая по этой паутине объездов, но наконец, нахожу выезд. Эти последние километры даются тяжело: в глаза, слепя, светит высокогорное солнце, а навстречу дует пронизывающий ледяной ветер. Поселков нет, но есть дома, а местность — раскинувшееся плато с очень хорошим обозрением. Когда недалеко от дороги попадается холм — я лезу на него, пытаясь хоть как-то спрятаться. Место красивое, со скалы просматривается плато. Но незамеченной мне остаться не удается: когда я уже поставила палатку, ко мне приходит местный мужчина, из ближайшего дома.

Собранный, спокойный и какой-то безэмоциональный. Поздоровался за руку, спросил, кто я, зачем, покачал головой, обошел палатку, осмотрел со всей хозяйственностью, одобрительно покивал, спросил, не холодно ли, — и ушел, разрешив: «Ночуй, спи!». Здесь было все так же холодно, но ветрено и сухо. Очень хочется тепла. Уже третьи сутки я не могу согреться ни днем, ни ночью.

(19-20.05.2018 / день 22,23) В окрестностях Арекипы (до въезда в нее) меня интересует каньон реки Колка. По этому объекту какая-то невразумительная информация, очень противоречивая (в велосипедном плане вообще нулевая), но, судя по всему, интересное место. Хотя от того арекипского гида, которого я встретила в моей первой пампе, я знаю место поинтереснее, но, к сожалению, сейчас мне совсем не по пути и придется с этим смириться.

Сегодня я выезжаю к Колке. Но прежде чем выбраться на асфальт, с утра мне приходится еще 10 километров потрястись по проселочным дорогам и немного потаскать велосипед по каменистым тропам. Ночь и утро опять очень холодные. Вылезая траверсом со своих локальных дорог, вглядываюсь в марево пампы: так, машина едет, вроде не пылит, хорошо, довольно быстро движется — наверное, асфальт. Из Арекипы сюда, действительно, ведет хорошая асфальтовая дорога со спокойным ненавязчивым трафиком. Но, чтобы попасть в каньон реки Колка, нужно перелезть через пятитысячный перевал: 4932 м, Mirador de los Volcanes, он же Mirador de los Andes. Отсюда, действительно, открывается вид на долину вулканов (7 штук высотой +- 6000 м.), один из которых, Сабанкая, постоянно курится. Несмотря на асфальт, на 5000 м работать тяжело и специфично: ехать надо плавно, без резких движений, не сбивая дыхания. Усугубляет ситуацию холодный и сильный ветер. Вид сверху, правда, красивый, но не очень вразумительно отражающийся на фотографиях. На перевале сидят торговцы сувенирами.

С перевала вниз около 30 километров, очень живописная дорога. Сброс высоты до Чивая, высота 3640 м., и здесь самое «интересное»: КПП, шлагбаум и сбор денег, не очень малых (70 солей иностранцы, 30 солей латиноамериканцы, 20 солей местные жители). Каньон реки Колки считается туристическим автомаршрутом: нужно купить пропуск, который дает право на пребывание здесь в течение 5 дней, его регулярно проверяют. В моих планах было снять денег и запастись продуктами в Чивае: сейчас у меня в кармане последние 5 солей, нет воды и еды, а главное никакого желания и сил разворачиваться и лезть обратно на 5000 м, в лютую пампу. Но и цену в 70 солей для того, чтобы прокатить по каньону 1,5 дня, я считаю высокой. И еще меня здесь резко «накрыло», видимо, от резкого сброса высоты, неожиданного тепла, накопленной усталости от предыдущих дней: у меня кружится голова, слабость, все плывет перед глазами. На КПП я провожу длительное время: прихожу в себя, разговариваю с сотрудниками, веду переговоры, в итоге мне удается получить билет латиноамерикана за 30 солей (заплатила картой).

Еду дальше, планируя добраться до смотровой площадки кондоров. Место (каньон Колка), действительно, очень красивое, особенно после безжизненной, поющей ледяными ветрами пампы. Узкий каньон, долина реки с ущельями и холмами гор очень живописны, много террас, дымящийся вулкан, зелень, запах трав и цветов. Есть горячие источники, скалы выветривания, гейзер, возможность подняться на вулкан и пр. и тд. Все предусмотрено для туристов: отели, кафе, развлечения, но и цены соответствующие.

Mirador de Cóndor: место, где можно наблюдать парящих над бездной кондоров. Минимальная высота в ущелье около 3200 м., кондоры — на 3800 м. с довольно утомительным подъемом и темным туннелем по пути. А я-то думала, что мои мучения закончатся на 5000 м.! До площадки я добралась, но уже к ночи, в густых сумерках, снова бодаясь с вечерним ветром. Поставила палатку недалеко от смотровой, утром прочитав: «Кемпинг запрещен». Погревшись и разомлев на солнце днем, надеялась, что ночью здесь тоже будет комфотно, но на 3800 м. было холодно, не так экстремально, как в предыдущие дни, но далеко от комфортных условий.

На поиски кондоров я отправляюсь с утра. Кондоры есть, но они сонно сидят на утесах, довольно близко, однако летать упорно не хотят. Сильного разочарования я не испытываю: я видела кондоров в Паракасе, а ущелье в этом месте особенно впечатляюще. В общем, место интересное, красивое, фотогеничное: я после пампы здесь радовалась жизни, теплу, зелени, деревьям. Для посещения в качестве велотуриста существует два «но»: неслабый перевал и цена вопроса.

Сейчас мне приходится решать, как ехать дальше в Арекипу. Есть два варианта: дальше по территории каньона Колка через Huambo с выходом на Панамерикану или в обратном направлении. Я взвешиваю все за и против: в первом варианте, во-первых, я не знаю качество дорог. По все видимости, асфальт заканчивается в Кобанаконде. Когда я спрашиваю местных о том, какая там дорога и можно ли по ней ехать на велосипеде, они отвечают с сомнением: «плохо, трудно». Во-вторых, мне совсем не нравится выход на Панамерикану, а его в этом случае никак не избежать. В-третьих, я хотела приехать в Арекипу по дороге между двух вулканов, которая идет по другому нац.парку. Вариант номер два (возвращение по дороге, по которой я приехала) мне не нравится совсем: я уже знаю эту дорогу, а главное — я точно знаю, как тяжело будет подниматься с 3200 на 5000 м., что там будет дуть этот жуткий ледяной ветер и что мне придется ночевать на высоте чуть ниже 5000 м. в моей «любимой» пампе. Ко всем этим доводам я добавляю свое ужасное самочувствие: я до сих пор простужена, у меня высокая температура последние три дня, чувствую я себя истощенной и измотанной. В итоге я принимаю решение и действую по спонтанному варианту номер три: спускаюсь в Кобанаконде и ищу автобусную станцию. Кобанаконде — городок для туристов, поэтому здесь без проблем решаются все мои вопросы: еда, обмен денег, билет на автобус. Билет приходится купить до Арекипы, стоит он 17 солей + 5 солей за велосипед, но выйти я договорилась в нужном мне месте: перед выездом на трассу Арекипа — Пуно.

Автобус отправляется в 11.30, а в 15.30 высаживает меня в необходимом месте, в Pillunehuito. За это время мы уже успели познакомиться с водителем и весело обсудить все за и против путешествия на велосипеде, но водитель остался при своем: лучше машины транспорта нет, однако ехать на велосипеде — это очень романтично, когда-нибудь, может, он тоже попробует. Я выхожу из автобуса и мое веселое настроение заканчивается: пампа встречает своими ледяными ветреными объятиями. Pillunehuito не поселок, а несколько заведений, где водители могут передохнуть, поесть и купить воду и снеки. Я решаю, что тоже стоит воспользоваться возможностью и перекусить, хотя, если честно, есть я не особо хочу, просто чувствую себя плохо и мне очень не хочется садится на велосипед и мерзнуть, и я просто оттягиваю момент.

Но невозможно бесконечно прятаться от пампы в кафе, глядя в окно на хичкоковский пейзаж, где по пустынным грязным улицам летают перекати-поле, мусорные пакеты и фантики от шоколада. Я собираю волю в кулак и, набрав воды у хозяйки заведения, все-таки выхожу на улицу и выезжаю. На сегодня у меня нет никаких грандиозных планов: только пересечь трассу 30, найти свою дорогу, проехать по ней несколько километров, углубившись в пампу, устроиться на ночлег. Табличка «Reserva nacional Salinas y Aguada blanca” говорит мне, что я на правильном пути. Однако то, что я вижу вокруг совсем не соответствует нарисованным воображением картинкам: вокруг меня снова рыжая сухая пампа, покрытая ровным слоем мелкой «травки» — словно щетиной, жесткие иглы которой намертво впиваются в обувь, в ноги, в палатку. Но эта «трава» основной корм для викуний и гуанако, стада которых пасутся здесь в изобилии. Воды нет: камни и песок. И два возвышающихся над ними горба — два потухших «домашних» вулканов Арекипы: Чачани (6075 м.) и Эль Мисти (5822 м.). И абсолютное безлюдье: ни живой души, ни лачуги, ни огонька.

Я отъезжаю километров 5 и ставлю палатку (высота 4100 м.): солнце стремительно катится за горизонт и так же резко падает температура окружающей среды. Пока я заканчиваю установку палатки, у меня замерзают пальцы на руках и ногах. Я понимаю, что меня ждет еще одна суровая ночь. Состояние мое к ночи сильно ухудшается. Сил хватает только на то, чтобы сделать себе горячее питье. Ночью почти не сплю из-за сильной лихорадки, иногда проваливаюсь в какой-то липучий бред…

(21-24.05.2018 / день 24, 25, 26, 27) Утром я встаю в ужасном состоянии: голова болит и кружится, все как будто в тумане, меня качает, болит живот. Я не могу себя заставить ничего съесть. Ночь очень холодная, снова с минусовой температурой. Я с трудом собираюсь и выхожу на дорогу. Сил нет, хочется лечь и лежать. Но я знаю, что нужно преодолеть эти 60 километров до города: лежание на высоте 4000+ без еды и воды не принесет никакого облегчения. Я обещаю себе, что в Арекипе я дам себе время на то, чтобы выздороветь и восстановиться, несмотря на финансовые затраты, не предусмотренные моим скромным бюджетом.

Краткий итог по заманившей меня дороге: «не ходите, дети, в Африку гулять», не повторяйте этот крестный путь. Ехать сюда не надо и совершенно незачем. На вулканы я, конечно, насмотрелась, но это были адские 60 км. Совершенно безводная и безжизненная пампа, только викуньи тревожно свистят и рассыпаются в разные стороны, а на подъезде к жилым кварталам такая грандиозная свалка, что от вони прямо выворачивало. Первые несколько километров дорога внушает надежду, что все не так страшно, как кажется, но потом она превращается в месиво из песка и камней разного калибра. Видно, как дорогу нещадно заносит и размывает во время таяния снегов на вулканах. 20 километров она пляшет вверх-вниз на 4000 м., в песчаные подъемы, усеянные камнями, въехать я уже не могу, приходится идти пешком, втаскивая велосипед. Даются эти манипуляции с большим трудом. Делаю частые остановки на отдых, заставляю себя пить воду. Здесь ветер внезапно куда-то улетучивается, воздух как будто застывает, воцаряется зной, солнце печет, к полудню все сильнее и сильнее. Создается обманчивое ощущение, что вулканы греют свою территорию. Долго ждала, когда дорога начнет спускаться, но спуск не принес ни увеличения скорости, ни снижения энергозатрат на его преодоление. Песок с камнями, намытые колеи и завалы — на спуск ничуть не легче преодолеваются. Думаю, не нужно говорить, что ни одного транспортного средства по пути я не встретила.

В Арекипу я въехала в сумеречном сознании, выжимая из себя последние капли резервов. Состояние ухудшилось, а при смене высоты и температуры (2300 м., очень жарко) меня совсем накрыло. У меня был телефон ребят-каучсерферов из Арекипы, которых я встретила на перевале в Колку и которые пригласили меня к себе, но связь не работает, видимо, симка снова хочет денег. По оффлайн картам ищу бэкпекерский хостел (европейского типа) и — не могу его найти. На улицах какие-то карнавальные шествия: все грохочет, клокочет, звякает и бьет в барабаны; толпы народу, против течения которых я пытаюсь протиснуться с велосипедом; узкие тесные мощеные тротуарчики… Чувствую, что еще минут 10-15 и я начну терять сознание. Я захожу в первый попавшийся хосталь на той же улице, где располагается искомый хостел: скромная вывеска обещает, что здесь не возьмут много денег. Бросив велосипед внизу, поднимаюсь по крутой лестнице на второй этаж: дальше лестничный пролет перегорожен железной решеткой с замком. Через нее сговариваюсь со странным типком о комнате и цене: минимальная цена, до которой он скидывает стоимость, 20 солей. Через 15 минут, затащив велосипед и рюкзак наверх, я ощущаю себя попавшей в один из фильмов Альмодовара: странного вида администратор с косячком в зубах и банкой пива в руках, лязгающие железные решетки, длинный коридор с высокими потолками, как в прожженных питерских коммуналках, выданный навесной железный замок, чтобы закрывать комнату, шум, грязь, по коридору вальяжно проплывают полуобнаженные жеманные трансвеститы с сигареткой в зубах, что-то напевающие или кричащие капризным голосом из одного конца коридора в другой: «Габи, Гааааби, как насчет красного?? Ооо, ты никогда не понимала мой стиль…»… Я говорю себе: «Это сон», запираюсь на все замки изнутри и закрываю глаза…

Просыпаюсь я через 18 часов: чувствую ужасную слабость, но состояние в целом намного лучше, голова соображает. Первым делом я иду на поиски хостела: мне хочется поскорее покинуть стены этого странного места. Хостел оказывается прямо напротив, но у него нет большой вывески, которую я вчера искала, — лишь звонок у ворот и маленькая табличка. Я звоню в дверь, мне открывают приветливые ребята. Я узнаю, есть ли у них места, и через вай-фай делаю бронь в Букинге на две ночи (15 долларов) в небольшой отдельной комнатке. Ребята идут со мной в мой «отель» (бордель), помогают перетащить вещи. Теперь я чувствую себя в безопасности. Хостел располагается в старинном двухэтажном доме с собственным внутренним двориком, где я оставляю велосипед и большой рюкзак, и крышей-террасой на втором этаже, где очень приятно сидеть с кружкой кофе и смотреть на город и возвышающийся над ним Мисти.

Арекипа, расположенная на высоте 2335 м., конечно, далеко не так колоритна, как Куско, но особый шарм ей придают окружающие его вулканы. Город напоминает мне наш Петропавловск-Камчатский. Я провожу в Арекипе еще три дня: отдыхаю, много гуляю, изучаю карты и корректирую свой дальнейший маршрут. В городе компактный исторический центр, несколько симпатичных церквей, которые выдержаны в одном стиле: сделаны из белого камня (Арекипу называют «белым городом») с изумительной каменной резкой. Город радует теплом и небольшими уютными парками, хотя, например, жители Лимы здесь жалуются на холод.

Изюминка Арекипы это, конечно, монастырь Санта Каталина (Monasterio de Santa Catalina). Находится в центре города, недалеко от Пласа де Армас. Оазис тишины, покоя, чистоты и умиротворения. А еще — очень насыщенных красок, которые, несмотря на свою, казалось бы, яркость, очень гармонично дополняют все вышеперечисленное. Хочется бродить и бродить по его пышущим красным и синим закоулкам, наслаждаясь покоем. Кстати, даже одеяние монахинь, которые встречались мне на улицах города, выдержаны в такой красно-голубой палитре.

Еще можно посетить Santuario Andino museum. Он позиционируется как этнографический, но по факту представляет собой музей одного экспонат: знаменитой мумии Хуаниты («Ледяной девы»), которую нашли на вулкане Ампато на высоте 6300 м. и которая на сегодняшний день является самой сохранившейся инкской мумией. А мне больше всего понравился стенд про лам и иже с ними, закрепила свои знания в «ламоведении»: прародитель всех это Гуанако, от них пошли Ламы (самые крупные), Альпаки (поменьше и самые милые, с пушистыми мордами) и Викуньи (изящные, похожие на оленей). Но самое интересное: существует порядка 20000 (!!!) терминов, различающих лам по окрасу. То есть разные слова для: белый, черный, наполовину белый/черный, белый с черной до колена правой передней ножкой, черный с белым левым ухом и пр и пр. Я, кстати, однажды видела довольно редкий вид — пятнистую ламу (Muru), очень забавная… Можно подняться на обзорную точку и посмотреть на величавый Мисти и раскинувшийся у его подножия город, например, на закате. Красиво.

Так как времени у меня много, то разведываю разную полезную информацию для «дикого» туриста. Газовые баллоны можно купить в турфирмах, которые занимаются организацией различных туров по Перу. Их много на Пласа де Армас. Здесь же можно арендовать снаряжение или найти прокат велосипедов. В городе есть хорошие веломагазины с приличным ассортиментом, то есть, к примеру, в наличии покрышки и камеры даже на размеры 27,5, герметик и пр. полезные вещи.

Из Арекипы до Пуно я решаю ехать автобусом, что экономит мне время (3-4 дня) и физические ресурсы. Половину дороги я уже видела, оставшаяся половина — все та же суровая пампа: ничего нового я для себя не открою. Да и, в конце концов, цена вопроса не принципиальна: я потратила бы столько же денег на еду за эти дни, сколько стоит билет. Автобусная станция находится в 4 километрах от центра. Автобус до Пуно идет 5-8 часов, зависит от автобуса. Есть дневные автобусы, они дешевле, стоят 15 солей, но приходят в Пуно в 9-10 вечера. Ночные автобусы (Bus cama) отправляются в 22 вечера и прибывают в Пуно рано утром, но стоят в два раза дороже, 30 солей. После всех за и против я покупаю билет на ночной автобус: ночь я проведу в автобусе, а утром могу сразу стартовать.

В хостеле мне позволяют оставить вещи до вечера и находиться на территории, сколько я захочу. После прогулки я провожу время на террасе: сверяю карты, слушаю музыку, смотрю на вулкан, дописываю дневник. Потом загружаюсь, на велосипеде без приключений доезжаю до автовокзала, до посадки успеваю познакомиться с работниками, которые загружают багаж в автобус. В Перу это делают не водители автобуса, а отдельный персонал. Они же берут плату за багаж, то есть НЕТ фиксированной и прописанной в правилах перевозок стоимости за отдельные виды багажа. Именно поэтому цена за провоз велосипеда везде разная. Кстати, когда я ехала из Колки, то тоже цену на велосипед мы обговаривали, торгуясь. В Арекипе я не доплачиваю за провоз велосипеда. Когда мы разговариваем с грузчиками (автобус запаздывает, и я подхожу уточнить у сотрудников, ничего ли я не напутала), я спрашиваю, платит ли хоть один пассажир, кроме меня, за багаж: все эти люди, у каждого из которых по три-четыре огромных тюка. Автобусы здесь никогда не приходят с пустым багажным отсеком. Мне отвечают, что нет. Тогда почему плачу я? Только потому что я иностранец, гринго, и вы думаете, что у меня полный карман денег? Мне отвечают: да, у тебя ведь нашлись деньги, чтобы прилететь в Америку, на другой континент. Я пытаюсь им разъяснить, что путешественники, как и люди, бывают разные. И есть, действительно, те, кто спокойно может платить каждый день большие деньги. Но существуют и другие: те, кто, например, идет к своей мечте годами, копит деньги, а путешествует очень скромно и экономно. Вот я: еду на велосипеде, ем простую еду, такую же, как и вы, а иногда и этого у меня нет, сплю в палатке и в жару, и в холод. И мой велосипед в автобусе занимает не больше места, чем три тюка вот той женщины… Когда начинается посадка и я подвожу свои вещи к багажному отсеку, мужчина, с которым я разговаривала, подходит к грузчикам, тычет на меня пальцем, безапелляционно говорит «не берите у нее денег» и уходит.

Автобус до Пуно идет 7 часов, однако мои надежды на поспать ночь не оправдались. Было жутко холодно: поднявшись в пампу, автобус покрылся ледяной коркой, окна затянуло инеем изнутри. Вместо того, чтобы спать, я пыталась хоть как-то согреться, чтобы не околеть до утра. Предусмотрительные местные достали теплые одеяла из своих тюков и спокойно спали. Глядя на подснеженные пейзажи за окном — в согретый теплом рта глазок — и обледенелую дорогу, я подумала, что решение ехать автобусом было очень правильным и удачным.

Часть 5. Озеро Титикака: ворота в Боливию.

(25.05.2018 / день 28) В Пуно приезжаем в 4.30 утра: темнота, жуткий холод, автовокзал, конечно, закрыт. Из Пуно путешественники обычно плывут на кораблике на о-ва Урос, но мне не хотелось плавать и стучать зубами еще 4 часа в ожидании сомнительных перспектив. Я двинулась в путь. День был сложный, не технически (за долгое время это был первый относительно равнинный участок, правда, на высоте 3800 м.), а по состоянию: очень хотелось спать, вырубало на ходу. Вспомнился первый день байкальского похода, когда впервые узнала, что можно засыпать и за рулем велосипеда: просыпаясь периодически на встречке. Озеро Титикака с перуанской стороны не вызывает особого восторга, поскольку вода далеко, а берег довольно пологий и заросший камышом. Но однозначно было приятно встретить на нем рассвет. Вдоль дороги красивые золотые нивы до горизонта, драконовые коричневые скалы, типа каньона Сказка в Киргизии: параллельные высокие узкие выходы пород, напоминающие притаившихся на земле драконов.

В городке Juli, кружа по старинной площади с собором в поисках лавки с едой, встречаю двух велотуристов — возрастная пара из Франции. Они едут в обратную сторону — в Перу, собираются доехать до Куско, а потом скорее всего автобусом до Наски. Жалуются на Боливию: отсталая страна, света нет, воды горячей даже в отелях нет, от еды болит живот. В Уюни их настиг сезон дождей, было много воды и проехать там им не удалось. В целом они очень разочарованы, очень устали и хотят поскорее выбраться в более цивильные районы.

Через 15 минут, простившись с французами, на другой стороне площади в продуктовой лавке я беседую с местной бабушкой. Продав мне воды и чего-то из еды, она меня не отпускает и усаживает отдохнуть на низенький стульчик. Она мне рассказывает о своей жизни и интересуется моей: как у нас устроено в России, которая для нее что-то вроде другой планеты. У нее самой вот эта лавочка, устроенная прямо в доме, участок земли и ламы. И она с такой теплотой и заботой рассказывает про свой домашний космос, что я вспоминаю французов и мне жаль их, что они увидели в этом поэтической крестьянском мире лишь бытовую неустроенность.

Очень хотелось заночевать на берегу Титикаки в каком-нибудь красивом месте. Отмахав 120 км, я его, наконец, нашла: укромный пляж de Chatuma в закрытой скалами бухте. Ни души, только крики птиц и плеск волн. На часах лишь 16 часов, поэтому времени хватило на все: и, наконец, отремонтировать велосипед (вырвало задний тормоз), и послушать волны, и побродить по колено в воде по берегу, и полазать по огромным гротам, и проводить солнце. Священное озеро подарило удивительный сон, во всех смыслах: я проспала 10 часов и мне приснился плывущий в небе огромный, но такой невесомый и нежный, прямо как облако в штанах, голубой кит.

(26.05.2018 / день 29) Утро было чудесным: меня разбудил шум волн и крики чаек. Мое сердце, сердце жителя озерного северного края, после месяца мытарств по безводным пространствам откликалось и было наполнено счастьем. Тем более, что ночь вопреки моим ожиданиям была вполне сносной в плане ночной температуры, я не мерзла и не просыпалась от холода. За «окнами» палатки светит солнце, уходить отсюда не хочется. Выход только в 7.30

Мне остается 15 км до границы, до погранперехода Kasani. Даже немного грустно, что это последние километры по Перу: я уже успела «вжиться» в эту страну. Переход границы занимает 15 минут с учетом подошедшего туристического автобуса. Нужно заполнить карточку, которую никто не проверяет, и в паспорте появляется бесплатный штамп-виза на 30 дней. Никакого декларирования ввозимых денег и ценных вещей не требуется. Южнее есть другой пункт, Desaguadero, про который в интернете много написано плохого: про него не могу ничего сказать. Я возвращаюсь в будочку, чтобы узнать, почему у меня штамп на 30 дней: по правилам, я имею право на 90. И, кстати, в аэропорту Лимы меня спрашивали, сколько дней визы я хочу получить. Здесь мне объясняют, что на границе они ставят только 30 дней, но в Ла Пасе можно пойти в консульство и продлить визу.

И вот первые км по новой земле: асфальт сразу похуже, снопики сена связаны по-другому, у овечек выросли хвосты, собаки стали дружелюбнее, а из домов вдруг так запахло какой-то вкусной немясной едой, что начинает кружиться голова. Больше всего радуют значительно уменьшившийся трафик и аккуратность водителей. Первый боливийский населенный пункт по пути — знаменитая Копакабана: городок, прилепившийся к огромной скале. Чисто туристическое место: отсюда идут лодки на острова Луны и Солнца, где сохранились древние инкские руины. Туристов возят, но сейчас Isla de la Luna и две третьих Isla del Sol закрыты для посещения. Можно посетить только южную часть острова, где есть фрагменты руин. После всех инкских комплексов в Перу для меня такая поездка кажется просто прогулкой на катере, за которую надо отдать немало денег. Поэтому немного поболтавшись по городу, отдохнув на берегу озера, обменяв деньги и пообедав, я еду дальше.

В Боливии радует глаз появление красок и стиля в оформлении домов и храмов, по крайней мере, в больших поселениях. В этот день велись приготовления к какому-то местному религиозному празднику и все было украшено и цветисто. В общем, грусть по покинутому Перу утихла, а сердце начало уверенно биться в сторону новых горизонтов.

Тем более, что новые горизонты распахиваются навстречу вдруг необычайной живописностью. Со всей уверенностью могу сказать, что самая захватывающая красота озера Титикака — на боливийской стороне: именно через переход Касани и по дороге, которая проходит по длинному полуострову с небольшим финальным проливом. С полуострова на «большую землю» попасть можно только на лодке (все-таки пришлось покататься по воде!). Вернее, это не лодки, а огромные деревянные плоты с мотором, на которые загоняют машины и переправляют на другой берег. Стоимость 5 боливиано (50 руб), времени занимает минут 20.

От Копакабаны подъем на 4300 м., потом +/- с постепенным понижением к Сан Педро и переправе. То есть отдохнуть не придется, но дорога настолько захватывающая, а открывающиеся то с одной стороны, то с другой виды настолько впечатляющие, что забываешь и про усталость, и про встречный ветер, и про то, что сотка как-то сегодня очень медленно накатывается. Каждые 15 минут останавливаюсь, чтобы просто насладиться панорамой, сделать фото, насмотреться, впитать. И озеро незаметно превращается в перелистывающуюся книгу, захватывающую и уносящую в глубины памяти: напоминая то Байкал, то Иссык-Куль, то Хубсугул, то Ладогу… Ледяная вода, снежные вершины, песчаные пляжи, скалистые отвесные берега, острова.. И да, здесь были деревья!!! И тот удивительный живой воздух, который создают пресная вода и живые деревья. Это был большой, красивый и очень запомнившийся день. И, кстати, симпатичные местные лодочки, ради которых плывут на острова Урос, можно увидеть здесь, на боливийской стороне Титикаки, и даже есть Museo Uru, где расскажут, как их делают.

А свою сотку км я нагнала в последние два часа по берегу, поскольку это побережье плоское, без сильных перепадов. Мешает движению только ремонт дороги: асфальтовое полотно срезано, пыль, узко. Достаточно плотная населенка, но чувствую я себя спокойно. Перед спуском к переправе в Сан Педро есть обзорная точка: тормознула там отдохнуть в тишине и полюбоваться видами. Разговорилась с местным мужичком, который живет в Сан Педро. Говорили о том, как мир огромен и какой он разный. Он рассказывал мне о своих женах, о том, как жил в Аргентине, Италии, Перу, и о том, что, в конце концов, вернулся сюда, домой, потому что здесь «спокойно и красиво». И что он любит просто подниматься из поселка сюда на гору, сидеть в тишине, смотреть на любимые пейзажи и никуда не торопиться. И мне, правда, кажется, что боливийцы по природе своей спокойнее, дружелюбнее, в них нет суеты и навязчивости.

Я рассчитывала найти место для ночевки на берегу озера, но вдоль всей береговой линии дома. Уже смеркается, а у меня нет воды. Поэтому я останавливаюсь у небольшой продуктовой лавки: покупаю хлеб и спрашиваю, где я могу взять воды. Приветливая женщина уточняет: «Тебе нужна вода?». В итоге она берет мои бутылки, куда-то уходит и приносит полными. В ответ на мое спасибо, она говорит: «За воду не говорят спасибо!» Я не сразу понимаю, что это значит, а поняв, думаю, что эта страна мне нравится. Рядом веселая девушка продает компот: чтобы еще больше ее повеселить, утоляю жажду. Их явно веселит одинокая женщина на велосипеде. Потом подтягивается старушка с сыром. Сыр выглядит очень аппетитно, но мне совсем не нужна огромная головка. Я говорю, что взяла бы поменьше, но старуха никак не хочет его резать. В конце концов, она сдается, просит у женщины в лавке нож. Та выносит гигантскую мачете и они пополамят головку сыра. Девчушка в это время периодически взрывается всплесками смеха. Под бурные махания, напутствия и пожелания удачи всех троих я уезжаю.

Для ночевки все-таки уезжаю грунтовкой в холмы, ставлю палатку. По грунтовке почти в темноте проезжает пара машин: мне машут в знак приветствия. Никто меня не беспокоит. Я чувствую себя спокойно, безопасно и умиротворенно. Проданный бабулей сыр оказывается таким вкусным, что на утро ничего не остается.

(27-29.05.2018 / день 30, 31, 32) Ночью не было жуткого холода (но, естественно, на мне практически вся моя теплая одежда), но утром палатка представляет собой ледяной панцирь: озеро добирается до моей стоянки ночными влажными туманами. Утром, часов до 11, ехать холодно: пальцы в перчатках мерзнут, на голове шапка, нос упрятан в два баффа. Дорога уходит от берега — и с гостеприимным озером приходится прощаться. Озеро Титикака, о котором каждый, наверное, наслышан с детства, дарит глубокие эмоции, позитивные впечатления и крепкие воспоминания.

Последние километров 40 до Ла Пас унылая, продуваемая всеми ветрами, равнина на высоте 3800 м,. Пустынно и очень ветрено. На подъезде к столице начинается автохаос, но после Перу я себя чувствую в нем довольно уверенно: включаю музыку в плеере позабористее и — путь камикадзе уже не страшен. Плеер в этом путешествии включаю очень редко, скорее, вот в таких случаях: когда надо лихо маневрировать в трех полосах непрерывного автотрафика и не быть сбитым (район Альто). И вот еду я по этому плоскачу и думаю, вспоминая строки из Википедии что ли «Ла Пас — уникальный город, расположенный в кратере вулкана»: «Что за очередные враки!!!» А потом навигатор, уверяющий «поверните налево», выводит на «велодорогу» (не запрашивайте здесь велопуть!!!) и передо мной вдруг разверзается бездна и где-то на дне ее — огромный город!!! Bienvenido a La Paz! Спуск в город подобен аттракциону: очень круто, где-то почти вертикально, тормоза скрипят и кряхтят, местами я иду пешком, потому что тормоза не выдерживают соотношения угол уклона-вес. Забегая вперед: все велосипедисты, которых я здесь встретила, въехали в город на транспорте.

Ла Пас, наверное, самый странный город-столица на моей памяти. Здесь на удивление чисто, безветренно, спокойнее с трафиком, но лично я чувствую себя как в западне: куда ни поверни голову, в конце коридора улиц вздымается отвесная стена кратера. Здесь идешь либо вниз, либо наверх — по узким улицам, укутанным паутиной проводов, где на тротуарах не могут разойтись два пешехода. Исторической застройки мало, больше высотных современных зданий в центре и кирпичных коробок по окраинам. Особенность города: вместо метро работает система фуникулеров. Повторюсь, странные ощущения, хотя многие говорят, что Ла Пас им очень нравится. Наверное, потому что Ла Пас вполне оправдывает свое название: здесь, и правда, очень спокойно. Если от Лимы кружилась голова и хотелось иметь еще пару пар глаз, чтобы чувствовать себя защищенно и безопасно, то в Ла Пас, несмотря на то же обилие автомашин и людей на улицах, как-то не напрягаешься. Нет гама и ора, беспрерывно сигналящих машин; люди, садясь в маршрутку, здороваются, никто не тычет в тебя пальцем: «А ты заплатил? Платиииии».

В Ла Пасе я не ищу хостел. В руках у меня потрепанный листок бумаги, на котором написан адрес: его мне дали те боливийские девушки-путешественницы, которых я встретила в Перу. «Дом велосипедистов». Я нахожу улицу и дом, а также звонок над которым висит крохотная табличка с нарисованным велосипедом. Я нажимаю на звонок: была-не была. Сначала со мной разговаривают в домофон, потом ко мне спускается улыбчивый паренек, потом он зовет девушку, она оказывается китаянкой. Они о чем-то тревожно и споря переговариваются на английском. Потом меня просят подождать, мол, они сделают один звонок. Наконец, меня все-таки впускают. И объясняют, что у этого места есть свои правила, одно из них жестко требует того, чтобы путешественник написал хозяину приюта на электронную почту и запросил место и сроки пребывания. Сейчас он в отъезде, ему звонили, он был очень недоволен моим таким появлением и тем, что девочки дали мне адрес, чего они, во всей видимости, не имели права делать. Но мне сделали исключение и заселили.

Место, где с порога, с кнопки звонка на входной двери, понимаешь: СВОИ!! И пусть здесь нет электричества второй день, нет кроватей, из крана льется ледяная вода, — здесь никто не скажет, что ты «извращенец» или «сумасшедший», если едешь по миру на велосипеде. Здесь все одной крови. Casa de ciclistas в Ла Пас: дом для велопутешественников со всего света. Это очень крутая идея! В Доме можно отдохнуть, встретить единомышленников, обменяться самой актуальной информацией, отремонтировать велосипед, провести такие теплые душевные вечера за разговором и чашкой чая.

Сейчас в Доме французская пара, итальянец, эквадорец, колумбиец, китайка и русская (я). Хозяином ведется перепись населения Дома со времен основания — толстенный журнал — листая его, я узнаю, что я четвертый русский человек среди более 2000 посетителей с 2013 года. Жаль, что хозяин дома, он же организатор веломероприятий и бегового марафона в Ла Пас, сейчас отсутствует. Здесь свои строгие правила «вписки» (если кому-то из ВЕЛОпутешественников будет нужна информация, пишите лично), все остальное основано на доверии. Каса де сиклистас это большая потрепанная квартира с минимальными благами цивилизации: здесь, например, нет кроватей, но есть уютная гостиная-кухня. Дом собирает под своей крышей людей с разной судьбой, достатком, историей. Французская пара берет экстренный тайм-аут и думает задержаться на неопределенное время: девушку продолжительное время беспокоят проблемы с желудком, они хотят найти врача и подлечиться. Есть еще французский паренек, он не велосипедист, путешествует пешком и делает много треккинговых вылазок в горы. Выглядит он тоже не ахти: его лихорадит, он так худ, что его хочется накормить, но с его лица почти не сходит теплая улыбка и он очень любит поговорить. Итальянец, напротив, бодр и полон сил, похоже, он только недавно стартовал. Здесь он ждет своего друга из какой-то европейской страны, чтобы вместе отправиться в путь. У китайки тоже какие-то проблемы со здоровьем (что-то с зубом), в Ла Пасе она не может найти врача и решает лететь домой. Дом, правда, у нее сейчас в Бельгии. Мы с ней вместе, разговаривая на какой-то дикой англо-испанской смеси на тему семьи и положении женщины в обществе, идем на автовокзал, чтобы купить билет до Чили. Там она встречается со своим мужем (они путешествуют вместе, но когда их интересы расходятся, то они на время расстаются, чтобы соединиться позже) и летят в Европу. Самый душевный в этой компании молодой парень из Эквадора: он закончил колледж и вместо учебы уехал путешествовать, как Че Гевара. Он никуда не торопится, у него нет четкого плана, нет больших денег (ему сейчас помогают родители) и у него большое преимущество: он южноамериканец, а значит, он на своей земле и в большей безопасности, чем мы — иноземцы, белые гринго. Даже здесь в Доме он живет бесплатно, в то время, как все мы вносим назначенную сумму за каждый день. Его велоснаряжение самое простое: вместо навороченных велосипедных гермосумок на багажнике его велосипеда приделаны пластмассовые канистры. Джеферсон мне очень нравится: его отзывчивость к миру, острый взгляд, незлой юмор, сострадание, стихийность и природность. И еще в нем живет понятная мне идея, внутренний зов, когда для путешествия важно в первую очередь непреодолимое желание путешествовать, а не размер твоего кошелька или качество снаряжения.

В один из вечером на кухне меня спрашивают, сколько в день километров я проезжаю. Я отвечаю, что зависит, конечно, от рельефа и качества дороги, но до сих пор это было от 70 до 120, в среднем 100 километров в день. Сначала воцаряется тишина, потом все разражаются хохотом и говорят: «Да ты шутишь». Я обескуражена. Мне не верят. В разгоревшемся разговоре выясняется, что в среднем все едут километров 50 в день, 80 — для всех потолок. И плюс многие часто и много используют автобусные проброски, в том числе в большие города въезжают/выезжают на транспорте. Часто на автобусах поднимаются в большие и затяжные подъемы, а уже вниз на своих колесах. Для меня это становится своеобразным откровением: о том, как путешествуют другие.

В плане «официальных» достопримечательностей Ла Пас приносит разочарование. Рынок ведьм, про который так красочно написано в путеводителях и интернете, оказывается просто рынком сувениров. Историческая улица Calle Juan сводится к десятку цветных домиков. Лунная долина, в которую я пешком протопала 11 км. в одну сторону, спустившись до 3100 м, тоже лично меня не впечатлила: тропа на 30 минут прогулки среди не особо затейливых скал-выветришей. Хотя, может, я уже избалована такими долинами. В итоге меня больше всего в Ла Пасе впечатлило само расположение города: эти головокружительные виды с мостов в бездну, порхающие над головой кабинки подъемников, и люди — с которыми делили гостеприимный Дом.

Часть 6. Долгая дорога в Кочабамбу.

(30-31.05.2018 / день 33, 34) Выезжаю я из Ла Пас все-таки своим ходом, хотя почти все велосипедисты пользуются Телеферико (фуникулером) или автобусами. Ночь почти не спала: заселился беспокойный сосед-англичанин, всю ночь шуршал рядом со мной каким-то необычайно шелестящим спальником, с грохотом переворачиваясь с боку на бок каждые 20 минут. Сам он, конечно, фигура колоритная, своим появлением в Доме он внес совершенно другую атмосферу: громкий уверенный голос, много громкого смеха. Он совершает путь из Аляски в Патагонию уже третий что ли раз — и ведет себя как ментор: уверенно поучая каждого. С одной стороны, наш зыбкий покой и умиротворение испарились под натиском его уверенной статной походки (чертовски свеж, как будто вчера вышел из дома!), с другой, он, действительно кладезь полезной информации и дает много дельных советов по поводу дорог.

Сейчас я еду в сторону знаменитой Дороги смерти. Мне казалось, что каждый велопутешественник, который попадает в Боливию, непременно проезжает по ней. Но, как выяснилось, далеко не все здесь бывают, даже если несколько дней проводят в Ла Пас. Этот факт меня удивляет..

Из города к Дороге смерти есть два варианта выезда, я еду асфальтом. Первые 10 км по городу езда не доставляет удовольствия, но потом машины почти исчезают, наступает тишина и безмолвие. Из центра Ла Пас до La Cumbre 24 километра подъема с 3500 на 4700 м. На перевальной точке почему-то стоит табличка 4470м., хотя навигатор уверенно показывает 4700 м. и на картах обозначена та же высота (и перевал, и линии рельефа).

На подъеме ничего особо примечательного нет, на перевале озеро, по берегам местные жители сушат выкопанную картошку. Но вот спуск просто обалденный: облака, черные строгие скалы, залихватские виражи. И бонусом — ледяной ветер: очень холодно. Дорога пустынная, по пути лишь пара домиков с кафе. Ландшафт очень резко и неожиданно меняется на 3500-3200 м.: теплеет и обволакивает влагой, над дорогой свешиваются вдруг дичайшие заросли, причудливые деревья, мхи, лишайники, разверзаются ущелья. Совсем другой мир — как из фильмов про Лару Крофт или Индиана Джонс.

Знаменитая Дорога смерти (Camino de la muerte) начинается на 56 км. Здесь эта дорога более известна как Ruta de Coroico. Знак на отворотке не очень заметный: на скорости или по незнанию можно проскочить мимо. Сейчас это преимущественно велосипедная дорога протяженностью 30 км. с перепадом высот около 2000 м., естественно, без асфальтового покрытия. С утра сюда везут туристов из Ла Пас: меня обогнали трассе около 10 микроавтобусов. Туристов-экстремалов забрасывают с велосипедами наверх машиной, а забирают уже внизу.

Да, это, несомненно, одна из красивейших дорог, которые я проезжала. Но существует одно большое «но»: 2/3 дороги я проехала в совершенном одиночестве, имея неограниченную свободу передвижения и остановок, нелимитированное время на то, чтобы насладиться и дорогой, и буйной полнотой природы, особенно впечатляющей после пустынь и безжизненных памп. Джунглевый лес, огромные деревья, шелест листвы, звенящие ручьи, сыплющиеся на голову водопады, запах цветов, щебет птиц. И все это вкупе с остротой ощущений — когда постоянно паришь по-над пропастью, летишь по краю бездны. Кресты по обочинам дороги молчаливо напоминают, что нужно быть аккуратным и не терять головы.

Примерно на полпути стоит шлагбаум и охранники берут небольшую плату за проезд. Расположение КПП очень нелогично: я не понимаю, почему именно здесь, а не на въезде. Пока я пыталась это выяснить, приплетая заодно историю с Колки (куда я спустилась без воды, еды и с 5 последними солями в кармане), на меня махнули рукой — «проезжай». Потом я догнала последние туристические группы и — началась гонка. Было очень забавно и весело, я даже какое-то время вела длинный велосипедный караван, а прощаясь, они дружно и интернационально кричали мне «чао».

Спуск закончился на реке, высота 1150 м., выездом на асфальт. А затем — подъем к Коройко (1700 м.) по свалившейся вдруг жаре. Самыми ужасными выдались финальные километры, въезд к Коройко: дорога из асфальта превратилась в агрессивную для велосипеда брусчатку, по которой ехать вверх было невыносимо. В Коройко, собственно, асфальт и заканчивается, надолго, — до Кочабамбы. Здесь же я впервые слышу, что в Кочабамбу проезда нет, дороги, мол, разрушены, и мне нужно ехать обратно в Ла Пас. Но я уже приняла для себя решение и поэтому, попив, купив продуктов, я устремляюсь в неизвестность, на пыльный выезд из города. По пути встречаю пару молодых ребят: русская девушка и парень из Мексики, которые познакомились где-то в пути и теперь путешествуют вместе. Они дают мне наводку на стоянку у водопада и угощают мандаринами. Уже в сумерках я добираюсь до этой точки: действительно, есть небольшая площадка, правда, почти рядом с дорогой, и тропа на водопад, который шумит чуть в отдалении.

Ставлю палатку, купаюсь в запруде водопада, готовлю еду. Пришла собачка, мы запополамили с ней ужин, она спала у входа в палатку и честно охраняла меня всю ночь. Очень тепло и непривычно сидеть у палатки в футболке и шортах с чистым, открытым и дышащим телом. Красивая ночь: такая спокойная, теплая и звездная и — у подножия водопада.

На следующий день я познаю новый мир. Первые два дня от Coroico две проблемы: пыль и жара. Здесь нет магистральных направлений, просто люди едут из деревни в деревню, на свои плантации, на выпасы и т.д. Специфика рельефа заключается в постоянных и довольно резких перепадах высот: нет равнинных участков, либо наверх, либо вниз. На дорогах чаще не песок, а пыль. Эта оранжевая пыль от проезжающего транспорта поднимается облаками и долго не оседает. Особенно опасно на спусках, когда тебя накрывает таким облаком и ты сам ничего не видишь и становишься невидимкой для других. К концу дня от пыли болят легкие. Сильная жара. Высоты нуля, то есть рек, здесь около 1100 м. и это субтропики. Да, после четырехтысячных высот невероятно легко дышится, мягче и легче ноги, шикарные ночевки, когда можно сидеть на улице в футболке и смотреть на звезды, или купаться в водопаде, или медитировать на звуки леса и воды. Но днем, особенно с полудня, жара становится невыносимой, она съедает все силы, мозг плавится, такое ощущение, что ты превращаешься в фантом, твое тело тебе не подчиняется. Максимальные высоты (к Коче с каждым днем они нарастают, до максимальной точки в 4300 м.) около 1800-2000 м., поселки, как правило, располагаются наверху, как бы в седловине «перевала», даже центральные площади иногда имеют уклон. Если на полдень выпал подъем, то он становится испытанием, часто — в перекаты или перетаскивание велосипеда от тени к тени.

В Корипата милые женщины, с которыми мы знатно посидели на завалинке, посудачили, пожевали коки, отправляют меня «короткой» дорогой до Чулумани. Показывая на мой груженый велосипед, они спрашивают: «Ты же можешь подниматься с этим в гору?». «Конечно!, отвечаю я, — иначе как бы я ехала по всем дорогам?!» «Ну, значит, проедешь. Поезжай этой дорогой — быстрее будешь в Чулумани». На выезде из поселка происходит курьезный случай. В лавке хочу купить бананы, беру связку и тут бабуля-торговка поднимается, глаза ее загораются гневом, она говорит: «Положи на место!» Я в недоумении. Бабуля меж тем хватает палку и идет на меня: «Положи!!» Я от греха подальше кладу бананы и ухожу. Позже, размышляя над ситуацией, думаю, что, наверное, ей примерещилось, что я хотела их украсть. Но потом, в пути, когда в голодный час банан с чужого сада у дороги смотрел на меня и говорил: «съешь меня» — мне являлась гневная старуха с палкой. Когда я ставила палатку на чем-нибудь участке, старуха будила меня затемно, в пять утра, и с первыми лучами солнца я уже крутила педали.

Дорога в Чулумани по «короткой» дороге мне кажется бесконечной. О том, что она очень крута, в прямом смысле слова, я понимаю уже на спуске к реке: я валюсь почти вертикально, елозя по песку. Здесь населенки не очень много, а на этом отрезке вообще глушь. Еду и тут в пыли цепочка следов: маленькие, «японские» следочки, вывернутые наружу стопы, мелко семенят. Ну, думаю, точно бабушка идет. След свежий, во мне загорается азарт: догнать и посмотреть на обладателя следов. Через пару километров догоняю: маленькая худенькая старушка, иссушенная солнцем, почти мумия. Бодро семенит по дороге: в левой руке огромная мачете, за спиной приторочена гигантская кирка. И почему-то мурашки по телу от ее вида.

В час дня, карабкаясь по 10% подъему, я думала, что помру от жары и обезвоживания. Пять километров подъема превращаются в нескончаемый ад: пекло нещадное, вода заканчивается, подъем крутой, под ногами песок и пыль, тени нет почти, лишь изредка деревья. Смотришь на это дерево впереди — и больше ничего нет: вот цель и надо дойти до нее. Отлежаться в прозрачной тени, потом заставить себя встать и идти до следующего дерева. Вспоминала женщин-хохотушек: удружили, спасибо! В конце подъема крохотный поселочек, будто вымерший: ни души не видно. Может, все на плантациях работают, а может, пережидают жару. В центре поселка небольшая площадь: питьевой фонтанчик и простенькие навесы. В изнеможении валяюсь в этой «беседке», пью воду, понемногу прихожу в себя. Думаю, что надо попытаться найти здесь лавку. Очень хочется есть, а у меня ничего нет: злая старуха спугнула меня в Корипате— и я уехала без продуктов.

К источнику воды подъезжает машина, из нее выходит девушка лет 30ти, вытаскивает бидоны: приехала за водой. С ней смешной озорной котенок. Мы разговариваем с девушкой, которая оказывается очень общительной. Я спрашиваю, чем и как живут люди в таких поселках. Она рассказывает мне, что дело привычки, что раньше она работала в большом городе, но потом пришлось вернуться, чтобы помогать своей старенькой маме. Что у нее свой магазин в другом поселке, более крупном, что здесь есть лавка, но она работает три раза в неделю пару часов. В этой местности продуктовые лавки не имеют смысла: люди живут практически тем, что выращивают на своих участках. Она говорит, что она не чувствует, что должна прожить здесь всю жизнь, что ей интересно узнавать новое и она хотела бы однажды путешествовать, хотя бы недалеко, в соседние страны. На прощание она оставляет мне связку бананов — со своего «огорода».

Мир тут удивительный, как декорации из фильма про Че, а главное — настоящий, это погружение в другую реальность, быт, культуру. Здесь нет туристов, на тебя смотрят, как на иноземное существо и не понимают, что ты здесь делаешь. Периодически спрашивают об этом и на ответ «я еду в Кочабамбу» с сомнением качают головой, говорят: «Возвращайся лучше в Ла Пас, поезжай через Оруро, как ездят все туристы». Сейчас сезон сбора и сушки коки: ею напоен воздух, я уже научилась узнавать этот запах за версту, как запах березового веника. Все террасы, похожие на чайные плантации и видные с дороги, это кока. И здесь ее едят больше, чем в горах; если встречный путник вызывает симпатию, его непременно угостят кокой; если в поселке нет продуктов, то тебе насыпят коки — с ней не пропадешь. После пустынных высот радует зелень и живность: деревья, банановые заросли, водопады, порхающие огромные бабочки (особенно фантастические синие, как в Аватаре) и колибри — меньше бабочек. Много попугаев. В диких местах это нещадно орущие стаи, а в поселках часто можно видеть прирученных: идет человек по улице, а на плече у него сидит попугай.

Чулумани проезжаю вечером, начинает смеркаться. Гоню к реке, благо, сейчас на спуск, но все спуски очень техничные: крутые и с песком, камнями. Успеваю на лету еще махать рукой попадающимся людям, которые возвращаются домой с плантаций, приветливо машут. На реке стоят рыбаки, но в этом районе я чувствую себя спокойно, несмотря на то, что женщины пугают меня какими-то вооруженными нелегалами. С одной стороны моста есть автомобильный съезд, а с другой — тропа по крутому склону. Тропа выводит на ровную поляну: сюда я и затаскиваю велосипед и ставлю палатку. Рыбаки приветствуют меня, пара человек приходят полюбопытствовать, кто я и зачем здесь, но без особой навязчивости. Когда темнеет, они уезжают. Вода в реке мутная, но на берегу бьет из скалы небольшой ручей-водопадик: здесь моюсь и беру питьевую воду. С приходом темноты жизнь совсем замирает, даже река, Solacama, шумит, кажется, тише. Так тихо, что слышно, как муравей, торопящийся домой и сбитый с пути моей палаткой, шуршит по краю тента.

(01-02.06.2018 / день 35, 36) Утром выход задерживается из-за ремонта велосипеда. Вчера передний тормоз работал очень странно, скрипел, скрежетал, иногда не срабатывал. Меняю колодки: вылетела собачка, да и сами колодки уже практически вытерлись, что совсем неудивительно с такими рельефами.

От реки 15 километров подъема до поселка Ирупана: красивая, но как обычно крутая дорога. Первые километры идет карнизом: слева прижимает скальная стенка, справа обрыв. Дорога узкая, и я радуюсь, что еще рано и нет машин. Ирупана расположилась на высоте 1900 м. Неожиданно для меня это довольно большой, аккуратный и чистый городок. Самое невероятное зрелище — огромный стадион и площадь вокруг с ярко-зеленым ровненьким газоном. Совсем европейский вид! Хотелось рухнуть на манящий газон и лежать, и никуда не ехать, не двигаться. А это только утро! Кстати, Боливия является той страной, в которой, похоже, фанатеют по футболу: в даже небольших поселках может не быть продуктовой лавки, но практически стопроцентно есть домашнее футбольное поле. И главное: везде будут горы мусора, а футбольное поле будет чистым. Для велопутешественника это своеобразный лайфхак: на таких футбольных полях, которые, как правило, располагаются чуть в отдалении от деревни, можно устраиваться на ночь с палаткой. Это гарантированно ровное место, которое в таком рельефе не всегда можно найти, плюс здесь часто бывает вода.

От Ирупаны продолжается подъем, который дается тяжелее, потому что солнце все жарче. Впрочем, весь день дорога так и пляшет вверх-вниз на высотах 1100-2100 м.: 21 километр наверх, 18 километров вниз, 10 километров подъема, 7 спуска и т.д. Технически все незамысловато, но физически — очень непросто. Спуски зачастую не приносят облегчения и отдыха: дороги песчаные, песчано-каменистые, с ямами, дырами. Нужно быть внимательным и работать на спуске.

По картам кажется красивым местом разлив rio de la Paz: воображение, соскучившееся по воде, рисует целое озеро. В действительности, ширина разлива в этом месте впечатляющая, но — воды очень мало, где-то лишь посередине русла. Поэтому надежды на «может, искупаться» улетучиваются. Приходится довольствоваться только отдыхом и небольшим перекусом в тенистой роще перед мостом. До выезда к мосту небольшая «равнинка» с банановыми плантациями, домиками и водой. Растущие прямо на пальмах бананы около дороги очень соблазняют, но приходящая в такие моменты старуха с палкой быстро разгоняет все искусительные мысли. От моста идет симпатичная горная дорога с видами на озеро-реку, но подъем в полдень такой утомительный и сложный, что даже пейзажи, в конце концов, не могут поддержать бодрое настроение. Нужно просто переждать самые жаркие часы, двигаясь потихоньку и полегоньку. Опять в режиме от дерева до дерева. Сегодня такой тихий день: после Ирупаны почти нет машин и людей.

В Miguillas дорога снова сваливается к реке (притоку рио де ля пас), здесь более крупный поселок, есть продуктовые лавочки. Прикупаю у старушки, объясняясь на пальцах, немного еды про запас: пока не понимаю, где я буду вставать сегодня. Вообще у меня нет никакого четкого плана, кроме того, что примерно за неделю я хочу добраться до Кочабамбы. Весь сюжет этой истории пишется прямо сейчас, импровизационно: дорогой, мной, обстоятельствами…

После Мигийас двигаться немного полегче: жара к этому времени чуть спадает, подъем пока относительно пологий. С завистью со своего берега смотрю, как плещется ребетня в реке на противоположном берегу: течение в этом месте широкое, с отмелями. Думаю присмотреть местечко для ночевки на реке, но то какие-то заросли, то плантации чьи-то, то людей вдруг много. Но места по реке очень симпатичные, наверное, за счет обилия деревьев. Удерживаю себя от соблазна встать в ближайшей банановой роще: очень уютно, но все-таки на виду.

Так и не определившись с местом, ухожу от реки, подъем становится круче и тяжелее. Надо вставать, но я все кручу и кручу, потому что негде встать: то рельеф не позволяет, то чьи-то угодья. Доезжаю до Cañamina, снова пытаюсь устроиться на берегу, меня уже не страшит даже близость людей: я устала. За мостом и поляна есть хорошая, но она такая грязная, что я, проклиная нечистоплотность южноамериканцев, еду дальше. Совсем смеркается, мне навстречу спускаются люди, по-одному и веселыми гурьбами — возвращаются из полей и плантаций домой, в поселок. Подшучивают надо мной, спрашивают, куда я собралась на ночь глядя. Выскребаю по сусекам остатки оптимизма и приветливости — отшучиваюсь. Ненавижу ехать вверх, когда нужно искать стоянку. По карте нахожу отворотку к реке: приток притока Большой реки. Сворачиваю на него, спускаюсь, навстречу мне идут женщины, начинают смеяться и кричать, что я заблудилась и не туда еду. А мне ехать уже некуда: буду пытать счастье здесь. Последнее, что слышу в спину: «Бедная, тебя съедят тигры!!!»… Выезжаю к речке, на ней ловить нечего, поскольку берега как такового нет, все поросло кустами, перехожу вброд и поднимаюсь на холм. В первой же роще, обходя молодые саженцы и стараясь ничего не сломать, прячусь, ставлю палатку под пальмой. По дороге еще какое-то время бегут припозднившиеся крестьяне. Когда все затихает, я спускаюсь к реке мыться — из воды вылезать не хочется.

Ночь теплая и спокойная, но утром я предпочитаю уйти пораньше — до того, как придут хозяева плантации. Поэтому в 5 утра я поднимаюсь, а в 6.30 выезжаю: по дороге от поселка я вижу фонари тех, кто уже вышел на работу.

Горы с каждым днем все выше. Сегодня отметки высот поднимаются на 1700 м. (реки) — 3000 м. (максимальные высоты). Необычайно красивым участком в этот день оказался Cañamina — Sita. Фантастический тропический лес, мистический и завораживающий характер которому придали небольшой дождь, набегающие туманы, безлюдье и тишина. Да и в целом день получился своеобразным и чудесным, даже несмотря на тяжелый набор высоты: 2600 м. на 73 км. Хорошо чувствуется, что с высотами становится прохладнее и влажнее: жары уже нет, хотя даже в дождь до сих пор тепло.

К обеду я, голодная, вылезаю к какому-то крохотному поселочку. Вижу у дороги небольшую лавку, но в ней только газировка да сладости. Поселок как-будто вымер: ни души, только молодой парень да пара детей, которые разглядывают велосипед, крутят колеса, нажимают на ручки. Парень приводит хозяйку лавки: я покупаю последние бананы, местную Коку, печенье, карамель. Сидим на лавочке: я жую бананы, парень что-то расспрашивает, вокруг клубится туман. И вот тут я понимаю, где все жители поселка: напротив в доме проходит собрание. Где-то внутри слышен голос оратора, а в окнах — лица его уже неСлушателей, которые смотрят на меня, как я ем бананы и запиваю их Кокой, а дети крутят колеса моего велосипеда. И видно, что им очень бы хотелось быть здесь, а не на собрании. Приходит еще женщина, у нее какое-то нарушение челюсти, типа волчьей пасти, и я очень плохо понимаю, что она говорит, но у нее такие добрые глаза! Она смотрит на мою трапезу и сочувственно спрашивает: «Ты вот так и ешь, одни печеньки?». Потом уходит и приносит фрукты и вареную кукурузу. И вот мы сидим на завалинке в джунглях Боливии: в клубах серого тумана, начинающемся дожде и тишине, только из недр дома напротив доносятся отголоски чьей-то пламенной речи…

Потом я кручу дальше: мой живот согревает вкусная кукуруза, а мысли — сочувственное лицо женщины. Пустынные дороги — мне кажется, людей все меньше и меньше — через туманные холмы, покрытые лесами приводят в Ликому. Поселок расположен так, что на центральную площадь я въезжаю, скрежеща зубами — по кажущейся мне вертикальной дороге. Я не слезаю с велосипеда и не тащу его руками только потому, что не хочу привлекать к себе излишнее внимание. Впрочем, может это только фантазии уставшего мозга, который рисует картину, как жители деревни, которых здесь, на удивление, в изобилии, будут показывать в мою сторону и шутить: «Несчастный Гринго: он заблудился, поехал не той дорогой и его одолели наши горы и наши джунгли».

Кажется, на площади базарный день и поэтому столько людей. На въезде на площадь расположились мясные ряды: огромные разделанные туши, запах крови, окровавленные тесаки на колодах. Я стараюсь поскорее проехать это место: мне дурно. К тому же мне немного не по себе от такого столпотворения и внимания к моей персоне. Лишь в конце площади, увидев лицо симпатичной старухи, я останавливаюсь, чтобы хоть что-то перекусить. Старушка гостеприимно потчует меня компотом и домашним кексом, сердобольно расспрашивая меня о моих приключениях и все вздыхая «ох и тяжело, наверное, ехать». Напоследок я покупаю у нее еще хлеба: ничего более существенного я не нахожу. Когда я отъезжаю от нее, вижу краем глаза, как она крестит меня и целует крест.

От Ликомы снова лезу в перевал: долго и мучительно. Очень резко меняется погода: становится холодно, поднимается ветер. На перевальной точке так дует, что я еле пробиваюсь — как сквозь стену, чтобы, наконец, начать спуск. Спуск тоже холодный и ветреный, уже смеркается: надо укрываться на ночь. Наконец, нещадно потрепанная ветром сваливаюсь в Ситу, на улицах которой нет ни души. Здесь можно свернуть на Оруро, как советуют мне все, и ехать более традиционным путем, но, поразмыслив пару минут на перекрестке дорог, я волевым усилием принимаю решение ехать дальше, следуя своему направлению.

В Sita, говорят, живет парень, неравнодушный к велопутешественникам: нужно в церкви или у любого жителя спросить Франца и — теплый прием, кров и еда вам обеспечены. Я спускаюсь в сумерках, в штормовом облаке и уже не вижу ни церкви, ни единой души на улочках поселка, ни надежды на возможность хоть кого-то отыскать. Я проезжаю чуть дальше, высота около 2500 м., нахожу небольшую полочку на холме у дороги, спускаю туда велосипед и рюкзак, разбиваю лагерь. Холодно, штормит, укрепляю палатку оттяжками и камнями. Вообще, чудо, что удалось найти более-менее ровное место: холмы вдоль дорог срываются отвесами в ущелья.

В палатке разворачиваю карты и — раскладываю мой запас продуктов по-другому: небольшой ужин делю на две части, выкраивая из него, условно говоря, завтрак, а на день откладываю две лепешки и два мандарина. Судя по картам, ближайший и единственный поселок завтра, Pucara, только через 70 километров. Понимаю, что виновата сама: привыкла, что пара поселков в день всегда есть и не проверила преждевременно информацию.

Полуголодная ложусь спать. Ветер треплет палатку, как будто желая вырвать ее и унести в пропасть. Около полуночи начинается сильный дождь, который — «выключится» только завтра около трех ночи. Но этого я еще не знаю и безмятежно, надеясь, что к утру небо проясниться, сплю.

(03-04.06.2018 / день 37, 38) Ночь теплая, но утром сборы под дождем, в тумане и ветре. Горы сумрачны и ничто не обещает улучшения погоды. Встается плохо, несмотря на то, что сплю сегодня до 6 утра. Устала, но сегодня точно не получится разгрузочного дня по типу «проеду, сколько смогу»: надо пытаться доехать до поселка, хотя бы к позднему вечеру. Доедаю скромные остатки ужина, но после завтрака все равно хочется есть. В запасе остается две легкие лепешки из белой муки (местный хлеб) и два мандарина. Теплится надежда, что по пути все-таки что-то будет из населенных пунктов и удастся чем-то разживиться. Дождь идет постоянно: то чуть стихая, то усиливаясь.

Дорога пляшет вниз-вверх по 5 километров, +/- 100-200 м. вертикали: в условиях рельефа последних дней можно сказать, что это относительно равнинный участок. Вокруг сомнамбулически плавают облака и туманы, видимость иногда совсем нулевая. Но красиво, люблю туманы — за их способность вводить в трансовые состояния, когда стираются границы обозримого, реальности, времени, ощущения самого себя. Полное безмолвие, немота, безлюдье. За весь день пара домов у дороги, пара обогнавших меня машин — и больше ни души. Затерянный мир. Эта дорога как сестра-близнец Дороги смерти, только в плохую погоду: те же обрывающиеся пропасти под колесом, узкие ущелья в «окнах» тумана, ощущение края мира.

Через пару часов одежда промокает насквозь и начинает мучить холод. Дорогу все больше размывает, она превращается в очень скользкую глину: ехать сложно в подъем и опасно — на спуск. Уже через три часа я думаю о том, можно ли съесть первую лепешку или потерпеть. Потом длинный и опасный спуск вниз, к реке (сброс с 2700 м. на 1600 м.). Несколько раз падаю, вся одежда в глине. Иногда ехать просто невозможно, поскольку колеса совсем не держат дорогу. Велосипед «плывет» по грязи. Вокруг джунглевый красивый лес, по которому перелетают крикливые стаи огромных попугаев.

Конец спуска — слияние двух рек: rio Khatu и rio Sacambaya. Очень колоритное место: подобный огромному озеру разлив с вздымающимися холмами гор, облепленными туманными облаками. Здесь самое неожиданное и интересное (и теперь отчасти понятно, почему все говорят: «не дойдешь до Кочи») — моста НЕТ! Глубина реки примерно по пояс, течение ощущается. Скорее всего, в сезон большой воды случается и больше. Сейчас перебродить можно, но энергозатратно, с риском залить втулки и очень неприятно и холодно в такую погоду. На мое счастье, пока я меряю воду и ищу точку брода, подъезжает машина и меня перевозят на другой берег. На противоположной стороне есть глубокий глинистый прижим: вот здесь я не знаю, как бы перебралась пешком. Для полноты картины не хватало только выглядывающих из тины аллигаторов.

Для машин проблема заключается не в броде, а в дороге, которую размыло и развезло. Машины не могут подняться, их здесь 4 штуки, они в западне: ни туда и ни сюда, везде подъем. Они остаются ночевать и ждать, когда закончится дождь и высохнет дорога. Я спрашиваю их: «А сколько может идти дождь?» Мне отвечают неопределенно: «Несколько часов или — несколько дней». «И что вы будете делать?» — «Ждать». Мне говорят, что я не смогу подняться по такой дороге и предлагают остаться с ними. Меня такая безвременная перспектива не привлекает, тем более без продуктов. И я начинаю свой крестный путь наверх.

До поселка около 23 километров с набором высоты 1500 м., у меня 5 часов светового времени. Уже через час я понимаю, что я поставила себе невыполнимую задачу: я не смогу сегодня добраться до деревни. Дорога размыта так, что ехать удается совсем немного, урывками, там, где есть каменистые участки, в остальных местах колеса просто проскальзывают по грязи. И это очень странное катание: очень плавное кручение педалей и попытка изобразить из себя невесомого Каспера. Очень хочется есть, очень. Понемногу подъедаю свои «запасы»: кладешь дольку мандарина или щипок хлеба за щеку и долго рассасываешь, не жуя. К вечеру голод уже не беспокоит, но чувствуется сильная слабость и «пустота» мышц, которые с трудом откликаются на призыв работать. Дождь не прекращается, а с набором высоты становится все холоднее и холоднее. Не могу согреться, меня трясет от холода, голода и бессильного отчаяния: я понимаю, что до поселка совсем немного, но мне не хватит сил закончить этот подъем сегодня. Я замечаю человека с лошадью: он поднимается в поселок, но «режет» серпантины по конной тропе. На очередном вираже мы с ним встречаемся: я стою, собираясь с силами протащить велосипед по грязевой каше еще метров 500, а он выезжает на дорогу, чтобы пересечь ее и снова уйти на тропу.

Приземистый мужичок спрашивает меня, все ли у меня в порядке, а я ничего не могу ответить: по моему лицу начинают катиться бессловесные слезы. Я машу рукой, мол, поезжай, все нормально. Он уходит, но потом снова возвращается. К этому времени я могу немного собраться и объясняю, что поднимаюсь от реки, очень устала и у меня нет еды. Мужичок, сочувственно вздыхая, роется в своей заплечной котомке, потом разводит руками: ничего нет. Пытается что-то придумать, говорит: «Я бы помог тебе дотащить велосипед до деревни, тут немного, но у меня — конь». В его словах слышится искреннее участие и готовность помочь. Я, наконец, улыбаюсь, согретая этой человеческой теплотой, и отвечаю, что все хорошо и я справлюсь. Он уходит по тропе, оглядываясь несколько раз…

Я продолжаю подниматься, но чувствую, что сил совсем нет, а последние резервы съедает жуткий холод. И надо останавливаться, иначе я просто в конце концов упаду совершенно обессиленная и замерзну. Не дотянув до поселка 4 километра, свернув на пастбище, я еле двигающимися окоченевшими руками, под проливным дождем, стуча зубами от холода, ставлю палатку на высоте 2900 м.

Переодеваюсь в сухое, бросив свою мокрую и грязную одежду в тамбуре палатки. Очень холодно. Кипячу воду, делаю горячий чай — это мой сегодняшний ужин. От реки воды нет: ни одного ручейка! Это достаточно рисково, но, чтобы сделать хотя бы горячее питье, я фильтрую собранную дождевую воду. Звучит неплохо, но на самом деле это текущая вдоль дороге коричневая жижа, пропущенная через сложенный в несколько слоев бинт. Зато после чая я согреваюсь.

Ночью я с той радостью, на которую способен уставший организм, замечаю, что дождь, ливший сутки, кончился. Но это не освобождает от неизбежной необходимости влезть обратно в мокрую ледяную одежду, собрать грязное сырое снаряжение. И — лезть дальше. Дорога, конечно, не высохла, горы затянуты туманом, в просветы виден свежий снег на макушках вершин, но начинает проясняться. Я практически прохожу пешком остаток пути до поселка, часа за полтора. Pucara (3200 м.) оказывается тоже небольшим селением, жители которого окружают меня, спрашивают, с какой стороны я пришла, какой уровень воды в реке, сколько машин внизу и удивляются, что я в такую погоду добралась до них.

Одна из женщин зовёт меня в дом, наливает чашку горячего напитка типа чичи и дает хлеба. Да, какая-то история в духе «хлебом единым». Я дрожащими от холода и голода руками ем хлеб, она стоит ко мне спиной у огромного окна, в котором словно картина: припорошенные снегом и укутанные грозовыми тучами — горы. Я спрашиваю: «И вы всю жизнь живете здесь, в этом поселке?» — «Да». И смотрит на горы в окно. И от этой фигуры на фоне суровых гор веет мудрым спокойствием и вечностью.

В лавке я еще покупаю хлеба, печенье, конфеты — выбор невелик. Чувство голода такая еда сбивает, но сил и восстановления мышц не дает. Я с тоской думаю о том, что впереди еще минимум 40 километров — до крупного в данных масштабах городка Independencia («Независимость»). Подъем продолжается до 3700 м. и он для меня сегодня мучителен. Вокруг все хмуро, на вершинах виден свежий снег, иногда набегают тучи, немного сыплют дождем, одна за другой загораются радуги. Поднявшись, дорога еще пляшет по красивому пустынному плато, а я все жду, когда же начнется спуск..

В город, наконец, согревшись на спуске, я добираюсь к 15 часам: меня качает от усталости и голода, а икры сводит судорогами. Вот здесь меня посещает идея плюнуть на всю эту затею, сесть на автобус и выбраться из этих заколдованных мест. Отсюда уже ходит автобус: отправляется раз в сутки (в 4 ч. утра; стоит 27 боливиано) и 150 км. до Кочабамбы идет 7-8 часов! То есть вы понимаете, какие здесь дороги!? Но в итоге я решаю просто остаться на ночь в городе: нормально поесть, отдохнуть и подождать, пока немного просохнут дороги. Сейчас мне все равно, сколько я денег потрачу: от этого зависит мое восстановление и способность двигаться дальше. В центре я нахожу хорошее кафе с ценами для местных и комплексным обедом из супа, второго и компота за 10 боливиано. Давно я так долго и методично не ела. У хозяина узнаю цены на жилье и где лучше остановиться. Еду в посоветованный хостел: на удивление, он оказывается европейского типа, то есть с комнатами на несколько человек. Обычно такие хостелы есть только в крупных городах, в остальных случаях все жилье это хостали, где можно снять только отдельную комнату. Видимо, сюда завозят туристов из Кочабамбы. Стоимость места недешевая (40 BL), но другие варианты еще дороже. Однако здесь чисто, уютно, тихо и никого нет: для меня это идеальный вариант, чтобы отдохнуть. Я отмокаю в душе; насколько возможно, привожу в порядок свою одежду и — ложусь спать.

(05-08.06.2018 / день 39, 40, 41, 42) Утром, выспавшись, с новыми силами выезжаю около 8.30 утра. У меня в планах позавтракать во вчерашней кафешке, подкупить продуктов на день и — двигаться дальше. Я выруливаю на центральную улицу, для этого приходится поднырнуть под маркировочную ленту. Напрягаю память, но не помню, чтобы вчера я ее где-то видела. Ну мало ли что, может, какой-то ремонт…

Спускаюсь по улице: как обычно и повсеместно в этих небольших городках, она мощеная камнями, сильно не разгонишься. Оглядываясь по сторонам, я не очень понимаю, что происходит: улицы перегорожены, на площади и центральной улице высыпало население всего города, включая алькальда и школьников. У меня нет выбора: я еду по обтянутой маркировочной лентой улице, как-будто в финишном марафонском коридоре. Больше ехать негде — это единственная улица к площади и выезду из города. При моем появлении на площади, где располагаются зрительские «трибуны» во главе с нарядным алькальде («мэр») и его свитой, повисает немая сцена, потом какой-то парень начинает хлопать в ладоши, его сначала неуверенно поддерживают отдельные люди, а потом вся эта толпа взрывается аплодисментами, криками «браво» и «давай». У меня двоякое чувство: с одной стороны, будто я финиширую Тур-де-Франс, с другой — словно оказалась в фильме Кустурицы. Поддерживая накал толпы (а что мне остается делать?), я, улыбаясь, машу рукой налево и направо и — поддерживаемая овациями, красиво и гордо выезжаю из поселка. Не позавтракав и без еды. В голове: «Аааа, что происходит? Что за ерунда?» Через километр меня обгоняет парень на велосипеде с разбитым лицом. Кровь капает с его подбородка, он лихо крутит педали, шлем болтается на руле, он улыбается от уха до уха и кричит: «Vale!!»… Меня озаряет догадка: местные соревнования по кросс-кантри.

Сегодня солнечный и теплый день, к полудню даже жарковато. Дальше как обычно: дорога, вверх-вниз. Поселков по пути немного и они крошечные, в них ничего нет. День снова получается полуголодный: подпитываюсь только тем, что осталось вчера недоеденным в Индепенденсия. Леса закончились еще вчера, теперь пейзажи больше пустынные, по холмам тянутся участки обрабатываемой земли, чаще всего они засажены кукурузой. Подведена вода и, судя по тому, как в одном селении женщины с тазами выходят на синхронную стирку белья к арыку у дороги, подается она по графику, в определенное временя. В одном из домов рядом с дорогой прошу разрешения набрать питьевой воды. Пока набираю воду происходит короткий диалог с мужчиной лет сорока пяти: «Ты откуда? — Из России — А! (задумчивое лицо) — Знаешь, что это за страна? — Мммм (задумчивое лицо)… Ла Пас знаю, Кочабамба знаю, Россия — нет, не знаю»…

В Yauyani Alto накатанная дорога явно не по картам уходит наверх, а старая дорога идет ближе к реке (по картам она здесь единственная). Спросить некого, я долго сомневаюсь, но в итоге еду старой дорогой: она более убитая, но вполне живая. Мне очень не хочется лезть в лишний подъем, а новая дорога уходит круто в гору и выходит через Punacachi. По пути встречаю каких-то ремонтников, спрашиваю их: проеду по этой дороге или нет? Кивают головами: проедешь. Дорога, правда, хорошая, красивая, но случается непредвиденный момент — локальный сель. Видимо, это последствия проливного суточного дождя, что прошел накануне. Разлив не очень широкий, но обойти его невозможно: с одной стороны вертикальная стена ущелья вверх, с другой — вниз. Провозилась здесь минут 35, думала, что придется возвращаться назад, но в конце концов как-то справилась. Хотя это было очень непросто: велосипед утягивает в грязь до багажника, пока вытягиваешь велосипед, сам проваливаешься в грязевую жижу чуть не по пояс. Вылезла оттуда глиняным человечком, хорошо, что почти сразу дорога сваливается к реке (без моста) и можно отмыться.

От моста через rio Santa Rosa, где соединяются дороги (старая и новая), снова наверх, дело к вечеру, нужно искать стоянку, а здесь все домишки и участки — нарастающая населенка к Марочате. Тяжело поднимаюсь наверх, день гаснет, расползаются сумерки. Догоняю женщину, которая ведет за руку малыша лет трех. Женщины здесь повсеместно ходят на работу с детьми: и в поле, и в лавку, и стирать… Она, уставшая, возвращается из полей, с работы, домой. Мы останавливаемся, немного беседуем. Из-за нее, вцепившись в юбку, выглядывает испуганный сынишка. И эта женщина, глядя через глаза куда-то далеко в душу, вдруг спрашивает: «Y que estás buscando? («И чего ты ищешь?») Черт, тысячи километров, пропасти веков и тут вдруг: «Что ищет он в краю далеком?» Я молчу, хотя все в моей душе приходит в движенье: я не могу ответить ей емко, парой фраз.
Очень хорошую стоянку нахожу на реке Морочата: здесь лагерем может расположиться, наверное, целый полк. Темнеет, жизнь затихает до утра: все уже вернулись из полей домой и некому тревожить мой медитативный покой.

Ночью тепло, но несколько раз набегают тучи, поливают дождем. Я успеваю расстроиться, что завтра будет дождливый день, но утром все хорошо, погода ясная, только палатка сырая насквозь и тяжелая. Завтрака у меня нет, поэтому выезжаю я голодной с надеждой на то, что обозначенный впереди поселок Pata Morochata будет достаточно большим, чтобы пополнить в нем запасы продовольствия. До поселка 8 километров с набором высоты 500 метров, приезжаю сюда к 9 утра. Поселок не крупный, но в нем есть все: и продуктовые лавки, и небольшой рынок, и столовая, и даже какой-то отельчик.

Сегодня у меня непростой день (впрочем, да: когда же был простой?): мне предстоит непрерывно подниматься еще около 30 километров наверх по нацпарку Тунари до высоты 4300 м., понадобиться много сил. Вряд ли до Кочабамбы еще будут населенные пункты, поэтому на рынке я покупаю продукты (йогурт, хлеб, сахар, макароны, домашний сыр, печенье) и иду в столовую: очень хочется есть и нужно восполнить потерю калорий из-за вчерашнего недоедания. В столовой работают две женщины, но время неурочное и все, что они мне могут предложить, это вчерашний суп с хлебом. Суп горячий, с макаронами — вполне меня устраивает.

В 10 часов выезжаю дальше. Еще несколько километров попадаются отдельные домики-фермы, иногда, редко, проезжают машины — до каких-нибудь сельскохозяйственных угодий. Подъем довольно утомительный, есть очень уж крутые участки. Велосипед тяжеловат: купленные продукты и запасенная вода дают ощутимую прибавку в весе. На всем подъеме воды достаточно, много ручьев, а вот на спуске ее нет совсем. В целом же дорога безлюдная, пустынная, живописная. Особенно, где она выбирается на 4200 м., а потом «падает» в своеобразную скальную чашу с озером. Но вылезать из нее потом мучительно. Наверное, эти километры и показались самыми сложными за сегодняшний день. Здесь заметно прохладнее, совсем рядом снежные вершины, а небо периодически затягивает штормовыми тучами с усиливающимся ветром. Но днем мне повезло — никакого погодного экстрима не случилось.

На спуске, высота 3500 м., останавливаюсь перед началом плотной жилой застройки, когда появляются первые дома. Времени 16 ч. и теоретически, если постараться, то можно успеть доехать до Кочабамбы. Но я не хочу въезжать в город в темноте, тем более что у меня нет забронированного жилья, а в город ведет оживленная магистраль. А самое главное: я нашла такую красивую «полку» с шикарным видом на Кочабамбу, что у меня нет никакого желания променять ее на ночь в хостеле.

Вода у меня припасена в бутылках, ее хватит на ужин и завтрак, поэтому, поставив палатку над ущельем вблизи уютной сосновой рощи, я готовлю еду, чай, греюсь у костра. Около 18 часов налетает штормовое облако: становится очень холодно, палатку рвет ветер, идет снег с дождем. Через час небо снова чистое, наверху зажигаются звезды, а внизу, в долине под моими ногами, полыхает огнями, как золотой Эльдорадо, вожделенная Кочабамба.

Ночью несколько раз то поливало дождем, то свирепствовал ветер, но было все равно достаточно тепло и комфортно. Только страшно: выдержит ли палатка следующую атаку штормового ветра. Утром спокойно и ясно. Я сворачиваю лагерь, пью кофе и устремляюсь вниз. Однако спуститься так быстро, как хотелось бы, не получается: через пару километров вместо ожидаемого асфальта начинается ужасная мощенка, ехать по которой сущий ад. Через 15 километров выезд на трассу: здравствуй асфальт, а также плотный машинный поток. Не торопясь, докатываю до города, нахожу вай-фай и уже с его помощью — недорогой хостел на пару ночей.

Кочабамба, или как его ласково называют местные, Коча. Пожалуй, ничем не примечательный город, кроме, к моей полной неожиданности, самой высокой статуи Христа в мире. Да-да, она выше знаменитой статуи в Рио! Но для меня этот город отныне часть личной истории: здесь завершается очередной и очень нелегкий этап пути. Ла Пас — Дорога смерти — Coroico — Chulumani — Irupana — Licoma — Sita — Independencia — Cochabamba. 550 километров дорог «de tierra», как говорят местные: все, что угодно, кроме асфальта. Выбор для тех, кто решил продлить удовольствие и проехать еще несколько сотен Дорог смерти. Общий набор высоты на этом участке 16000 м., то есть в среднем на 65-75 километров в среднем приходится 2000-2600 м. набора высоты (для меня это была дневная норма). Здесь есть понятия только»pura subida» (подъем) и «pura bajada» (спуск), причем иногда не знаешь, что из них лучше. Было очень много сомнений, изначально, в Ла Пасе, и потом по пути, особенно, когда местные жители, как сговорившись, убеждали, что до Кочи я не доеду, дороги разрушены. Все отправляют либо по кругу в Ла Пас, либо чуть позже через Ситу — в Оруро. Были соблазны и свернуть на Оруро, и — после всех передряг — выехать автобусом из Independencia, но интерес и желание достигнуть цели оказались сильнее. Велопутешественники обычно едут напрямки в Уюни через Оруро. Но мне хотелось увидеть Сукре, побывать в тропической зоне Боливии, погрузиться в более аутентичную среду, а также сократить количество холодных ночевок и неинтересных сотен километров, которые ждали бы меня по дороге через Оруро. Участок от Ла Пас до Кочабамбы я планировала преодолеть за неделю, но въехала в Кочабамбу только на девятый день. Здесь лучше иметь навигатор или очень хорошо знать промежуточные поселки: дорог тьма тьмущая и часто не самая накатанная ведет в нужном направлении. И все же, несмотря на то, что все вам скажут, что дороги на Кочабамбу нет, есть сквозная нумерация километров (!), которая подскажет вам, что вы на правильном пути. Километровые столбики появляются редко, иногда пропадают надолго, но они существуют

! Еще здесь пугают вооруженными нелегалами и… тиграми: женщины с первобытным страхом, мужчины — смеясь, но почему-то смех их невесел. А мне почему-то было приятно думать, что, быть может, ночью вокруг моей палатки на мягких лапах бродит огромный красивый тигр. «Жизнь его была ничем не примечательна, но во снах он видел тигров». Встретиться с тиграми не довелось, но путь из Ла Пас в Кочабамбу стал удивительной историей, сном, который стоит увидеть, но снится он далеко не всем.

Часть 6. Кочабамба — Сукре

(09-13.06.2018 / день 43, 44, 45, 46, 47) По первоначальным планам из Кочабамбы в Сукре я хотела ехать через одно красивое, но еще не сильно раскрученное как туристическое место ущелье. Однако сейчас, после реального знакомства с рельефом данного региона, я понимаю, что на этот этап у меня уйдет не меньше недели времени, и возникает риск не успеть потом выехать из Боливии в срок по задуманному треку. К тому же это потребует немалых физических резервов, которые на данный момент изрядно истощены и их нужно восстанавливать, а не выводить в минус. Поэтому я принимаю решение — всегда для меня очень сложное — катить в Сукре по более простому варианту. Но в этом «варианте» тоже можно импровизировать, поскольку дорог несколько, но никто меня не может точно сориентировать, как лучше ехать на велосипеде, чтобы миновать местные «автострады». Даже хозяин найденного случайно в Кочабамбе вегетарианского кафе (пожалуй, моя самая удачная находка в этом городе), который оказался велосипедистом, беспомощно разводит руками: «Я не знаю, я не ездил так далеко».

Приходится взять все в свои руки, довериться интуиции — и отправить в путь: навстречу новым приключениям. Кочабамба — Миске — Сукре. Пожалуй, получился самый скоростной участок за все время: 340 км. за 2,5 дня (125 км. d+2000м, 152км. d+1500, 62км. d+1500). До Сукре есть две дороги, я выбираю Рута 23: по картам она имеет маркировку локальной, а значит, рассуждая логически, меньше трафика, в том числе большегрузного. Настраиваясь на очередные щебни, стараюсь побольше и побыстрее проехать асфальтовую часть, все сильнее ввязываясь в гонку. Но в итоге вся дорога до Сукре оказалась асфальтом с непредсказуемой сменой пейзажей и живописными видами.

Выезд из Кочабамбы неприятный: много машин, дорога ремонтируется, пыль, участки узкой полосы для движения в обоих направлениях. Озера Tolata симпатичные, но застроенные отелями и кафе, имеют немного даже европеизированный вид. В San Benito сворачиваю с трассы — трафик резко падает, а в Arani, откуда начинается затяжной подъем на 3700 м., и вовсе сходит на нет. Населенка тоже сильно редеет, теперь изредка встречаются небольшие селения и отдельные фермы. С подъемом начинает сильно холодать. На озере Juntutuyo нагоняет штормовая туча с ледяным ветром. Озеро большое и, наверное, красивое в хорошую погоду. Сейчас оно выглядит серо и тоскливо, совсем как наши озера в средней полосе в пасмурный день. Наверху холодно, неуютно и очень ветрено. Целый день вокруг бушуют грозы, недалекие вершины гор припорошены свежим снегом. Я удачно маневрирую между штормовыми облаками: только один раз сильно зацепило дождем с градом.

Весь день у меня какое-то грустно-философичное настроение, видимо, из-за хмурой погоды. В поле вижу новорожденного ягненка: еще не разорвалась пуповина. Первое движение: позвать людей, чтобы помогли, проконтролировали, порадовались новой жизни… А потом понимаю, что это было бы глупо, здесь совсем другой мир: пришел в него — борись, это твоя жизнь. В мире, где нет электричества, где дети вместо школы работают в поле, где вечером вся семья идет мыться на реку,— никто не будет переживать за новорожденного ягненка. А через пару десятков километров вижу, как проходят похороны: очень тихо, молчаливо, скорбно, сдержанно. На пустыре, обдуваемом пронизывающим ветром, стоит кучка людей, смиренно смотрит, как земля поглощает останки близкого человека. Потом также тихо расходятся по своим хижинам. Есть Жизнь и есть Смерть. Как две равновеликие грани нашего Бытия. И еще, конечно, — Бог. Для боливийцев Бог не идол, не какое-то непонятное далекое существо, он — живой, теплый, досягаемый, равноправный член их семьи и мироустройства.

Погода становится все сумрачнее, горная дорога идет перекатами по красивому ущелью, а я жду спуска: не очень хочется ночевать на этой суровой высоте. После Pisco Mayu начинается спуск: дорога вдруг влетает в сосновый лес. Очень неожиданно: сосен здесь я еще не встречала. Лес совсем по-родному напоен смолистым ароматом. В сумерках успеваю сбросится до 3000 м.: меня останавливает стремительно приближающееся штормовое облако. Экстренно ставлю палатку на футбольном поле за деревней Kury Alto: прежде, чем разразилась очередная грозища с грохотом и сполохами молний. Дождь с ветром побушевали полчаса — я уже счастливо сидела внутри палатки — и снова стихло…

Ночью несколько раз налетали тучи, хлестали дождем, но утром я собралась спокойно: пасмурно, но дождя нет. Утром продолжается спуск, еще около 30 километров вниз (в целом до Миске спуск более 50 километров). По асфальту ехать одно удовольствие, тем более, что со сбросом высоты все теплее, яснее и солнечнее. Дорога идет по красивым сосновым рощам: мерещатся то Альпы, то Крым, то Карелия и ленинградские леса. На душе солнечно и хорошо.
Mizque довольно большой городок с заправками, магазинами, где я, пользуясь случаем, пополняю запасы продовольствия и ем в придорожной столовой.

С полудня очень жарко, а виды совсем преображаются. От Миске до Айкиле и дальше до Пуэнте Арке обезвоженные красные земли и скалы с гигантскими деревьями-кактусами. Людей почти нет, довольно «дикий» участок. Здесь преследует привкус Африки: знойная раскаленная тишина. Постепенно все жарче, на 1500 м. опять еле дышится. От Aiquile машин становится чуть больше: в этой точке соединяются Рута 23 и Рута 5. Но все равно нет ощущения «трассы»: машины не идут потоком, проезжают иногда. Дорога выходит в широкую и знойную долину rio Novillero с периодическими зелеными оазисами-селениями. К вечеру наблюдаю несколько раз одну и ту же сцену: семья приходит на реку с тазиками, полотенцами через плечо и устраивает помывку. Потом так же дружно, чистые и умытые, бредут домой.

К вечеру снова собираются грозовые тучи, но теперь от них идет не прохлада, а раскаленный зной. В поселке Surima, мучимая жаждой, выпиваю под хихикание старушек-торговок три стакана компота. Сама себе напоминаю в этот момент киношного Шурика у советского автомата с газировкой: «Еще!»… Смотрю, как экстренно сворачивают торговцы свои палатки, и понимаю, что тоже не стоит мешкать, а надо срочно ставить лагерь: надвигается шторм. За поселком вижу каменистую отворотку в ущелье — иду по ней. Нахожу красивое местечко под деревьями (как я люблю ночевать под кроной деревьев!!!), ставлю палатку и — начинается гроза. Правда, дождя не досталось, прошел краем, а громыхало и полыхало очень красиво и мощно.

Ночь и утро непривычно теплые, приятно собираться. В 4 утра по тропе вверх прошли ослики, потоптались у палатки немного. Не особо вникая накануне в карты, я наивно полагала две вещи: первое, что я быстро доеду остаток пути до Сукре и, второе, проблем с поселками не будет, все-таки окрестности большого города. И поэтому я без искры сомнения сметаю на завтрак практически все, что у меня осталось из продуктов и — выезжаю. Воды у меня в запасе тоже немного.

Дорога практически сразу начинает ползти по сухому ущелью, поднимаясь от реки все выше и выше. Утром, пока еще солнце низкое, первые час-полтора пути, ущелье хранит прохладу и защищает от зноя. Потом устанавливается такое пекло, что подъем невыносим и кажется бесконечным. Чтобы въехать в Сукре, надо перевалить через 3000 м., а по пути еще много «пустого» набора высоты, когда периодически случаются ненужные промежуточные спуски. Вода быстро заканчивается и весь день сильно мучает жажда. Поднимаюсь очень медленно: как-то внезапно кончаются силы. Скорее всего, сказывается недостаток воды, обезвоживание. Последние километры наверх даются неимоверным усилием воли. Только заправившись водой и бананами в единственном на этом участке поселке (здесь же расположен пункт ДПС со шлагбаумом), я чувствую себя легче и еду до уже Сукре без надрыва.

«Въезд» в город ужасный: грандиозная смердящая свалка, дует очень сильный ветер, поднимает килограммы песка и мусора в воздух. Увертываясь от летающих пакетов, дыша через раз, я, наверное, впервые с долей злости и раздражения думаю: ну как можно жить в такой грязи???

Сукре, официальная столица Боливии, высота 2850 м. Еще один «белый город» — теперь боливийский. На подъезде, кстати, он видится рыжим, кирпичным: белизна прячется под черепичными крышами. Симпатичный город, расположенный на холмах и лишенный высотной застройки. Довольно уютный, спокойный, безопасный и тихий. И как-то, на удивление, не очень-то заточенный под туристов, даже исторический центр: то есть нет кучи европейских кафе и ресторанов, сувенирных рынков и пр. Минус для бэкпекеров, наверное, только в мелочах: если нужно какое-то снаряжение, то его лучше искать (и легко находить) в Ла Пас. Здесь ничего нет, туристический газ мною найден, но с большим трудом. Я провожу в городе два дня: брожу по улицам, площадям, монастырям.

Разговариваю с хозяйкой хостела: о мироустройстве, о Боливии, о семье, о предстоящей поездке в Уюни. Она долгое время, до того, как устроила хостел, на базе которого проходят языковые обучающие программы, работала гидом и сопровождала туристов в Салар. Я в хостеле одна и наслаждаюсь тишиной и покоем. Кстати, в этом хостеле я первый велотурист, и наша встреча с хозяйкой была забавной. Когда я приехала, она была удивлена наличием велосипеда и не очень понимала, что с ним делать. Она сказала мне, что, наверное, мне придется поискать другое место. Мне совсем не хотелось этим заниматься и меня очень устраивала цена в этом хостеле. Я стала убеждать, что велосипед не проблема, найдем место, куда его поставить, тем более, в правилах хостела не написано, что запрещено приходить с велосипедом. В конце концов, она сказала, что я могу располагаться, а она позвонит хозяйке и решит вопрос. Только потом я поняла, что она сама и есть хозяйка хостела, а ее ответ был спонтанным способом выгадать себе время на подумать.

Был очень веселый поход на рынок ropa americana или по-другому ropa usada: рынки, где нелегально продают секонд из Америки. У меня очень мало теплых вещей для Уюни. Габи (хозяйка хостела) говорит, что в это время года самые низкие температуры и ночью они могут опускаться ниже 30 градусов. То же самое говорил англичанин в Ла Пасе. Я больше не хочу вымерзать ночами и пытаюсь раздобыть себе теплую одежду, но дешево. Со второй попытки я нахожу нужную локацию. Хорошая теплая флиска подбирается очень быстро: курток, свитеров, безрукавок очень много. Но с «низом» проблемы: штанов мало, но еще меньше утепленных вариантов, которые меня интересуют. Заканчивается все тем, что любопытные женщины-торговки собираются вокруг меня со всех соседних рядов, стоит хохот, женщины сватают мне своих сыновей — с надеждой, что у них потом будут внучки с такими же голубыми глазами. «Зачем тебе ехать в Уюни, там холодно, оставайся у нас», — наперебой увещевают они. Но между шутками-прибаутками они все-таки пытаются решить мою проблему и найти голубоглазой гринго теплые штаны: каждая бежит к своему вороху одежды, что-то там выуживает (от гигантских панталон до детских трико) и несет на примерку. В конце концов, женщины спасают мир, то есть меня: у меня появляются горнолыжные теплые штаны от Colambia и по очень сниженной цене, почти в подарок от всего их веселого женского сообщества. Когда в хостеле я хвастаюсь Габи обновками, она говорит, что у нее две коробки оставленных жильцами вещей, и я могу посмотреть себе что-то там. Когда вещи скапливаются, она стирает их и относит в приюты для бездомных. Я беру из коробки чуть великоватую по размеру, но хорошего качества плотную куртку (ее я потом оставлю в Арекипе, приютившей меня хозяйке).

Сильное и грустное ощущение оставило посещение местного кладбища. Я не любитель таких мест, но мне сказали, что это одно из значимых туристических сементерьо Южной Америки. Поскольку я обошла уже весь город, то решила зайти и сюда. А кладбище оказалось очень живым. Высокие деревья, шелест листвы, журчащая вода в фонтанчиках, прозрачные тени, колышущееся пламя свечей и среди этого вдруг — звуки гитары и пение! Среда, 10 утра, а люди целыми семьями приходят навестить усопших и с такими светлыми пронзительными лицами, взявшись за руки, поют им песни! «Жизнь есть сон, умереть — значит, проснуться», — читаю я на одной из надгробных плит. И мне все кажется, что я просыпаюсь, просыпаюсь и смотрю сон за сном…

Но, конечно, главное, чем я занимаюсь в Сукре — это дорабатываю стратегию заключительного участка моего маршрута. Взвешиваю все за и против, думаю о возможных вариантах, пытаюсь предугадать какие-то случайности. И вроде я все продумала, но очень неспокойно и нервенно на душе: «чуйка» что-то заподозрила, но я не знаю, в какую сторону думать, какие запасные планы делать. Из Сукре до Уюни я решаю проброситься автобусом, потому что дней мало: 30 дней в паспорте заканчиваются и нужно успеть выехать из страны. Я планирую пересечь Уюни, уйти на юг очень непростым, но красивым треком и выкатить в Атакаме на чилийской стороне… Рассчитываю количество необходимых продуктов на автономный участок, закупаю их, расфасовываю; прикидываю, сколько нужно брать с собой воды в тех точках, где она есть…

Часть 7. Телепорты Салара

(14-17.06.2018 / день 48, 49, 50, 51) Билеты до Уюни я купила накануне. На автовокзале несколько офисов, которые предлагают билеты по разным направлениям: у всех разное время отправления и хороший разброс цен. Нужно не лениться и не бояться ходить по конторам, спрашивать, торговаться. Мой автобус выходит в 20 ч. из Сукре и стоит 60 BL. Приехать в Уюни он должен около 4-4.30 утра. Однако 8часовой переезд увеличивается почти вдвое, изначально ломая все мои планы: ночью автобус застрял в горах из-за сильного снегопада, мороза и гололеда. Дорога обледенела и мы не можем спуститься, стоим. Очень холодно в автобусе стало еще на подъеме, здесь же, на перевале, он покрывается ледяной коркой. Водитель сообщает по телефону о сложившейся ситуации, сгоняет всех одиночных пассажиров в пары, выдает одеяла. Но ночь все равно проходит в позе египетской мумии или нахохлившегося Наполеона — в длительной попытке не замерзнуть. Пассажиры выезжают на поднявшихся из Уюни такси в 7 утра, в автобусе остаемся я и водитель с женой и маленькой дочуркой. Меня таксисты не берут из-за моего большого багажа либо называют баснословную цену за спасение. Платить второй раз у меня нет никакого желания. Несколько раз нетерпеливо порываюсь забрать велосипед и спускаться своим ходом, но, глядя на дорогу, понимаю, что это неразумно: вряд ли я смогу ехать по ледяному панцирю. Смысла идти пешком по этой ледяной пустыне нет.

В итоге меня, единственного пассажира, со всем моим барахлом, которое ни одно такси вместить не может, привозят в Уюни часам к 11 утра, когда взошедшее солнце подтапливает лед. Едем очень медленно, аккуратно, но все равно на крутых поворотах серпантина страшно. Состояние не очень бодрое: бессонная холодная ночь сделала свое дело. Поселок Уюни мрачный и залитый водой: видно, что ночью его очень хорошо завалило снегом.

У меня все есть, поэтому я собираю велосипед и стартую. До Колчани 20 километров асфальта, но против пронизывающего ледяного ветра. В поселке набираю воды в каком-то доме у дороги с разрешения хозяйки. «Вход» в Салар Уюни, там, где заканчивается сухопутная дорога и начинается соляная пустыня, — стоит вода. Необозримое озеро. Это очень несвойственно для зимы, но, видимо, последствия сегодняшнего снегопада. Непонятно, что делать, заходить или нет: потом, если до темна не успеть дойти до суши или до конца воды, даже палатку не поставить. Разведываю уровень воды, останавливаю пару встречных машин, спрашиваю: говорят, что вода только на «входе», километров семь, потом местами. В общем, снимаю кроссовки, надеваю тапочки и — шлепаю по воде, иногда по колено, таща велосипед, около часа. Сказать, что холодно и вода ледяная, — не сказать ничего… Здравствуй, Salar, еще одно место на планете, которое столько времени манило к себе, казалось миражем, сказкой..
Salar de Uyuni. Можно бесконечно смотреть фото в интернете, но прочувствовать это место можно только здесь. Многие велосипедисты (в Ла Пас, в Каса де сиклистас, в частности) жаловались на то, что в Уюни много народу. Но я этого не ощутила: то ли не сезон, то ли по метеоусловиям так совпало. Много машин было в первый день, первые два часа, потом — безлюдье и пронзительная тишина, при условии, конечно, что не свистит ветер, который здесь дует почти постоянно и очень холодный. Впрочем, от встреч с людьми только полезная для меня информация, которая заставляет опять напрягаться и думать, что делать дальше. Я планировала выезжать через Атакаму, несмотря на то, что была в этой чилийской пустыне в 2010 году. Наоборот, хотелось «навестить» места, в которых была. Но один парень, с которым мы разговариваем у монумента Дакару, говорит, что переход на Атакаму закрыт: в горах три метра снега, дороги перекрыты. Он десять дней просидел в Атакаме, ожидая чуда, но уехал другой дорогой… В этот день, придирчиво выбирая место для ночевки (чтобы не было воды и так, чтобы, если вдруг ночью опять какая напасть случится, то не затопило бы), откладываю все «думать» на завтра.

Самое инкреиблическое (да, мозг уже формирует какой-то русско-испанский новояз) — это провести ночь в Саларе, одному. Дорога днем понемногу все равно выматывает: слепящее, отраженное солью, солнце, ледяной ветер, иногда очень сложная дорога (соляная каша или убойные «соты»), высота (3700 м.), мокрые участки. Только на выходе из соларов я пойму, как обгорело мое лицо от этого соляного солнца, а кровь из носа (соленый воздух разъедает капилляры) начинает сочится уже через сутки… Особенно напрягают участки с водой: периодически в них наблюдаются «проруби» — дыры. Они могут быть разных размеров, иногда очень большие, так, что уходит колесо велосипеда. Чаще всего они затянуты тонким слоем соли и не видны. Такие участки требуют постоянного внимания и маневренности. После того, как еще на въезде в Салар на моих глазах в подобную прорубь провалился до половины мотоцикл, я держу ухо — вернее, глаза — востро…

Но вот вечер и утро! Когда стихает ветер, когда гаснет солнце и загораются звезды, когда Салар впадает в дремоту и укутывается в тишайшую тишину. Когда вокруг на десятки, переходящие в сотни, километров вокруг тебя нет ни единой живой души. Когда, кажется, что ты слышишь, как на небе медленно вальсируют звезды… Тогда ты понимаешь, что этот один миг стоил того, чтобы мерзнуть в ледяной пампе или глотать раскаленный песок, чтобы идти к этому мгновению через вселенные… Мороз и легкий влажный туман усиливают ощущение белого безмолвия: кажется, что ты один, на краю света, затерян в Арктических льдах или вовсе находишься в параллельной галактике…

Красным маревом отгорает закат, безмолвный Салар затягивает туманом, влага проникает в палатку, дышится тяжело. Утром встаю пораньше — чтобы встретить солнце, чтобы увидеть, как сползает непроницаемая дымка и проясняется дальний берег. Палатка заиндевела, искрит иней в лучах восходящего солнца, дуги смерзлись. Судя по замерзшей воде в бутылках, ночью был хороший минус. Утром в моих трех тулупах и синтепоновых штанах я уже не мерзну так, как страдала в перуанской пампе. Впрочем, в таком же одеянии я и еду на велосипеде часов до 11, когда начинает теплеть.

Остров Incahuasi, до которого я планировала доехать в первый день, но в силу сложившихся обстоятельств добираюсь утром следующего дня, впечатляет. Испытываешь сильное чувство радости от того, что выходишь на сушу, на твердую землю, как будто ты плавал до этого по океану. Камни, гигантские кактусы и взрывающие мозг виды: поверх деревьев-кактусов в белую беспредельность. В сезон, как я понимаю по наличию кассы, посещение острова платное, но сейчас все пусто. Также есть кафе с космическими ценами, магазинчик, в котором можно купить воду (другой воды на острове нет) и какие-то апартаменты. Отсюда, пополнив запасы воды, я должна уходить на юг. Ночью я решила немного по-другому проложить круг и выйти через другой переход в Чили. Но на острове я получаю новую информацию: пограничный переход Оляге тоже закрыт, минимум на три дня, тоже по причине снега. Об этом мне рассказывает хозяин магазинчика, в котором я покупаю два литра воды. Достаю карты, взвешиваю все за и против и принимаю нелегкое решение: кардинально менять маршрут и уходить на север, в тоже своего рода неизвестность.

Направляю свой груженый «танчик» на поселок Llica. Велосипед изрядно потяжелел: на нем запас еды на автономный участок в 7 дней, добытая в Сукре зимняя одежда и минимум 2-3 литра воды. Промчав за сегодняшний день 95 километров, не встретив ни души, кроме дедушки на острове, добираюсь до берега и разбиваю лагерь. На выходе было немного воды, но можно ехать на велосипеде и — любоваться отраженными вулканическими пейзажами. На часах 16 часов, время позволяет двигаться дальше, но мне хочется провести еще одну ночь на берегу Салара Уюни. Пользуюсь свободным временем, чтобы немного почистить велосипед от соли, поменять неработающие тормозные колодки. Вдруг начинает полыхать фантастический закат: хватаю камеру и в тапках непонятно как забираюсь на соседнюю скалу, смотрю, как солнце, сочась фантастическими красками, закатывается за кратер вулкана. Потом, в потемках, не знаю, как спуститься: приходится долго обходить скалы верхами до пологого выхода. Но это был еще один сказочно красивый, хоть и сильно ветреный и холодный вечер. Спасибо, Уюни, за все волшебство и море пережитых эмоций.

Дальнейший путь приходится импровизировать, полагаясь на карты и интуицию. Поскольку судьба и непогода развернули меня на север, то я хочу выйти в Салар де Койпасо, про который в Ла Пасе рассказывал англичанин, не давший мне спать в последнюю ночь в Casa de las ciclistas. Он говорил, что это «нечто совершенно иное, нежели Уюни». Не заезжая в Llica, двигаюсь по локальным дорогам через три поселка: Palaya, Tres cruses, Tauca. Поселки маленькие, дома можно пересчитать по пальцам, и совсем какие-то вымершие: ни души. Но воду здесь можно найти: есть краники на улицах поселков.

По установленным знакам понимаю, что интуиция вновь завела меня на маршрут Дакара. Именно он в свое время вдохновил меня на участок марокканской Сахары. Дакар, как известно, в грустном месте не проложат: пески, камни, камни с песком и песок с камнями. В самых каменистых местах (спуск к Трес крусес) кажется, что едешь по высохшему руслу реки, а в самых песчаных приходится тащить велосипед пешком. И кроме гигантских, застывших по склонам холмов, словно изваяния, кактусищ — никого. Ни души за весь день, хотя вроде и участки земли обработанной встречаются, и ламы на выгонах смотрят на тебя, как на инопланетное существо, и следы человека присутствуют.

В целом от Llica до Tauca 55 километром камней и песков с перелезанием через небольшой, но утомительный холм. В Tauca необходимо запастись водой, поскольку это последний населенный пункт на суше и возможность добыть воды теперь будет только завтра. Поселок снова выглядит вымершим, ощетинившимся высокими каменными заборами. Кружась по пустынным улицам и поглядывая в щели заборов, чтобы обнаружить краник с водой, слышу в одном из дворов человеческие голоса. Подъезжаю: во дворе оголенный по пояс мужчина моется водой из крана. По всему видно, что вода очень холодная и ему совсем не жарко. Я аккуратно проявляю свое присутствие. Мужчина сначала удивлен, потом улыбается. Я говорю, что, наверное, он очень закален — он смеется. Я прошу воды, пока набираю воду, спрашиваю, почему нет людей. Мужчина отвечает, что зима, не сезон, здесь делать нечего, а люди в этих поселках не живут постоянно, это своего рода «дачи».

Выход в Койпасо еще нужно поискать: много воды, а сам берег представляет собой тягучую жижу. Попытка залезть в Салар просто с берега, а не искать дорогу, оказывается провальной: по грязи невозможно проехать, велосипед увязает в липучей грязи. Но в конце концов, я нахожу въезд в Салар: светит солнце и соляная пустыня слепит снежной белизной. По Койпасо можно идти двумя дорогами: обходить пятитысячник остров-вулкан Pucarani с восточной или западной стороны. Говорят, что по восточной дороге с большей вероятностью можно попасть на выходы воды; по картам там обозначено Lago (озеро) Coipaso. Поэтому я еду по западной дороге, вдоль чилийской границы, она очень живописна и, действительно, играет другими красками и ассоциациями, нежели Уюни. Здесь с обеих сторон возвышаются вулканы и горы, высокие макушки которых припорошены снегом. И поэтому, когда впадаешь в движении в какой-то медитативный транс, кажется, что ты на лыжах идешь по нашему северному зимнему Сейдозеру: такое же суровое снежное безмолвие под сумрачным взглядом усевшихся кружком гор-великанов. Только холодный ветер сухой — без пурги.

К вечеру появляются выходы воды и «отмели»: участки с тонким слоем соли, которая проваливается, а под ней мокрый песок. Чтобы чувствовать себя ночью в безопасности, я добираюсь до небольшого островка и устраиваю свою палатку под горной кручей. Здесь сухо и безветренно. Поднимаюсь на скалу, чтобы насладиться закатом: солнце, обагряя макушки вулканов, скатывается за горизонт, заливая всю долину мягким призрачным светом. Со скалы спускаюсь с другой стороны острова и иду «домой» по Салару: ощущение космической топкой тишины и какой-то неизмеримой причастности этому миру. Сейчас, в этот миг тишины и покоя, затихания пространства, я чувствую себя неотделимой частью всего этого космоса. Почти физически ощущаю пуповину, связующую нас, и токи, идущие по ней…

Второй день в Койпасо открывает новые грани салара. Утро встречает нежным рассветом: такие «легкие» краски расплываются по округе, совсем как у нас на севере на озерах в белые ночи. Утро холодное, с колючим морозцем, вставать совсем не хочется. Собираюсь медленно, выхожу поздно, в 8 утра. Дорога читается очень плохо, еду больше по азимуту, интуиции и состоянию грунта под колесами: сильно к берегу приближаться нельзя, поскольку соль тоньше и не держит вес, проваливается. Пока поверхность салара скована ночным морозом, едется сносно. А потом начинается череда неожиданных испытаний, которые мысль «к полудню Койпасо будет пройден» постепенно отодвигают в неопределенную временнУю даль. Сначала салар «мельчает», то есть слой соли становится совсем тонким и хрупким, под ним влажный песок. Ехать очень сложно: колеса вязнут. С приближением берега (выезд на остров) воды все больше. Ехать здесь невозможно: под слоем воды вязкий песок, приходится идти пешком. Потом все заканчивается феерической двухкилометровой грязью, чертовски липучей, скользкой, забивающей колеса. Два километра ада: колеса не крутятся, грязь килограммами налипает и отковырять ее невозможно, приходится тащить неподъемный велосипед буквально волоком. И самое неприятное: когда, наконец, благодаря неимоверным усилиям, оказываешься на суше, понимаешь, что воды НЕТ!! Только соль и песок. Основную грязь с велосипеда снимаю плоскими камнями, но всю ее без воды отодрать невозможно. Трансмиссия, втулки, вилка, спицы, — все в грязи. «Очищенный» велосипед потяжелел килограмм на пять, сама себя я ощущаю глиняным человечком: одежда покрыта грязью и коркой соли.
Около пяти километров дорога идет по суше (трясучий щебеночный грейдер), по подножию вулкана, потом еще десять километров «пролива» — до окончательного выхода на сушу. «Пролив» оказывается проливом в прямом смысле слова: пять километров воды. Правда, под ней крепкая соль и можно ехать. Ощущения очень странные: кажется, что плывешь, впадаешь в транс от звука переливающейся воды. Окончательный выход на берег в Villa Vitamina сопровождается радостью: как-будто из моря с акулами вылез на безопасный берег. Немного отдыхаю на берегу, прощаясь с Саларом, потом, пополнив запасы воды в таком же, как и прочие, безлюдном поселке, отправляюсь дальше.

Из Салара Койпаса до Sabaya щебенка и гребенка. По следам отчетливо видно, чей здесь приоритет на дорогах: судя по проторенным ламьим тропам, машины не частые гости на этих просторах. Но дорога накатанная, добротная, ехать по ней, правда, так себе: много песчаных участков и взбитой в жуткую гребенку щебня. Еду, а в голове, как мантра: мне нужна река, мне нужна река (отмыть велосипед от грязи и соли). И по картам река значится, но я обуздываю свою мелькнувшую было радость: ну какие реки? Одни высохшие русла.

У городка Sabaya дорога выходит на асфальтовую трассу, которая уходит в Чили на западе. Городок, расположившийся чуть в стороне от дороги, какой-то хмурый и неприветливый: серые однотонные коробки домов, летающий мусор, завывающий ветер и тревожно кричащие чайки. Я проезжаю мимо. Понимаю, что отвыкла от машин: ехать по асфальту непривычно и неуютно. И — шумно. После космического уединения и тишины шум проезжающих машин давит и раздражает.

Переезжаю мост через реку и не верю глазам: живая, полноводная! Сначала подумала, что мне мерещится. Без раздумий ищу место на берегу (р. Сабая): по тропке ухожу вдоль реки, нахожу укромное местечко. Ставлю палатку, времени 16.40. Потом почти 1,5 часа отмываю велосипед в ледяной воде. Течение реки незаметное глазу, но мощное: вода катится, словно замороженная лава. Куда потом исчезают ее воды?

Замерзшая, со сведенными от холода руками, иду в палатку переодеваться и готовить ужин и тут — начинает бомбить закат! Уходящее солнце полыхает таким жутким кровавым пожаром, что суровая и унылая река вдруг преображается: глаза невозможно оторвать от этой завораживающей красоты. А вдалеке, на севере, видны укутанные снегами и клокочущими штормами вулканы. Это решает все: вместо того, чтобы уйти здесь через ближайший переход в Чили, я разворачиваюсь в Сахаму…

Часть 8. Финишная кривая

(18-21.06.2018 / день 52, 53, 54, 55) Судя по картам, на Сахаму можно выйти локальными дорогами, однако непонятно их состояние и набор высот, поэтому я решаю ехать немного вокруг, но — «отдохнуть» асфальтами (через Ancaravi и Turco). За два дня прокатываю 270 километров почти ничем не примечательной четырехтысячной пампы: безлюдье, редкие поселки, альпаки, холмы, ветра. Даже машин очень мало. Для меня это своего рода «отдых» после offroad. Не могу сказать, что 130 километров в день с ветрами и груженым велосипедом это совсем уж легко, но… ни о чем не думать, слушать книгу в плеере, медитировать на холмах, провожая и встречая солнце. По пути самое интересное место — скалы выветривания в Пирими, довольно большой каньон, целая долина, где приятно побродить между причудливых каменных глыб.

Национальный парк Сахама с Nevada Sajama, высочайшей точкой Боливии (6540), очень красивое место, которое реально стоит посетить. Но лучше все-таки в теплый сезон. Парк расположен на высотах от 4200 м., то есть сейчас, в зимний период, здесь много снега, очень холодные ночи и хроническая пасмурность со второй половины дня. Сам парк прежде всего привлекает восходителей, для более земных путешественников есть гейзер, горячие источники, треккинг и любование горными пейзажами. Однако въезд в парк не бесплатный и недешевый для иностранцев. Хотелось подъехать поближе к вулкану, переночевать у его подножия, но почти у съезда с трассы стоит шлагбаум: чтобы проехать дальше, нужно платить. Переговоры с угрюмым охранником, который, кажется, пропускает весь мой монолог мимо ушей, успеха не имеют. Обозначенная цена за один имеющийся у меня в распоряжении день меня не устраивает, поэтому я ночую недалеко от въезда в парк (вид на Сахаму и др вулканы отсюда не хуже) и на следующий день еду на чилийскую границу. В утренней сонной беспечности проезжаю последний боливийский поселок Tambo Quemado. Там уже жизнь бьет ключом: валит дым из придорожных закусочных, весело хохочут дальнобойщики, остановившиеся размяться и перекусить. Вся эта многолюдная суета меня, наоборот, отталкивает, поэтому я делаю вид, что не слышу мой внутренний голос, который убеждает меня, что неплохо бы тоже плотно перекусить и что-нибудь взять в дорогу, и — проезжаю мимо.

Пограничный переход располагается на высоте 4700 м. — вкручиваю в подъем. По обочинам стоят многокилометровые очереди из фур, поэтому ехать немного тяжело: высота, подъем, пристальное внимание со всех сторон, дышать нечем, загазовано. С подъемом становится все холоднее. Граница. Передо мной подъехало два автобуса, поэтому много народа и хаос: пассажиры выгружают весь багаж из автобуса и тащат с собой. Пока люди проходят паспортный контроль, эту кучу накиданного добра проверяют чилийские и боливийские собаки, шныряя прямо по вещам. Я почему-то начинаю внутренне паниковать по поводу завалявшегося где-то пакетика коки (травы!), которую я полюбила заваривать как чай. Пока стоим в очереди, успеваю обменять остатки боливиано на чилийские деньги: вдоль очереди ходит предприимчивая женщина-меняла. На чилийской стороне стоит просветка, мне приходится снять все вещи с велосипеда. Пограничники очень щепетильны к наличию продуктов питания: их нельзя провозить. В этом момент я думаю, может, и неплохо, что у меня ничего нет. Мой рюкзак долго просвечивают, спрашивают, есть ли у меня продукты, показывают на низ рюкзака и говорят: «Trigo. Trigo» («зерно»). Но я отрицательно машу головой, мол, ничего нет, если нужно, я вытряхну все вещи. Но, в конце концов, на меня машут рукой и ставят штамп. В последний момент, когда я уже повесила сумки на раму, мне говорят, что я должна оформить бумагу на велосипед, чтобы потом без проблем выехать из страны. Приходится снова все снимать. Смотрят номер рамы, долго пишут бумажки. В итоге переход границы занимает у меня около полутора часов.

Со стороны Чили тоже национальный парк и очень красиво: озера, вулканы, снег, розовые фламинго. И все бы чудесно, если бы не ремонт дороги и ее отсутствие первые двадцать пять километров: клубы пыли, теснота, тряская колея под колесом. Первые 45 километров дорога идет по высотам 4600-4500 м., вверх-вниз. Пронизывающий ветер, холод, много снега. Приходит отчетливое понимание, что да, если здесь завалит снегом, то никак не «проскочишь».

Национальный парк Llauca с чилийской стороны очень красив, но — совершенно безлюден. За весь день пара поселков, но все они в стороне, километров пять-шесть, при этом резко вниз, и чтобы вернуться на дорогу, нужно будет вкручивать наверх. Бросается в глаза разница с Боливией: там какие-то хижины встречаются везде, люди отвоевывают у гор, у пампы каждый кусок земли, которая может что-то дать, чем-то прокормить. Здесь же — полная пустота: сколько ни вглядывайся в доступные глазу просторы, не заметишь ни крыши, ни теплого дымка из трубы. Впрочем, об этом прямолинейно предупреждает первый же дорожный щит: «Ruta del Desierto» (дословно «Дорога пустыни») . Сначала это снежная пустыня, потом каменистая, с красивыми холодными ущельями, и потом уже — песчаная. В первый день мне все-таки удалось добраться до деревушки, расположенной у дороги. Здесь мне, наконец, удалось поесть: первый и единственный раз за этот день. Zapahuira, от границы до него почти 100 км., высота 3200 м., нем есть пара придорожных кафе и магазинчиков в них. Седая чилийка (что тоже бросается в глаза: боливийские бабушки все с черными волосами) без слов поняла, кто я (велотурист) и что мне нужно (еда).

Лагерь разбиваю недалеко от посёлка под красивой горой, на которой я уже по традиции провожу закат и рассвет. Утром Гора долго не отпускает, но и мне в этот, последний, день не хочется торопиться. Отсюда начинается полноценный спуск, Desierto все больше превращается в полноценную пустыню: камни, песок, кактусы. Машин почти нет, свистишь себе 60 км/ч. На 1500 м. вдруг плещется под ногами облачное море. Смотреть на него сверху очень красиво, а вот ехать в нем некомфортно: становится очень холодно, влага пробирает до костей, до дрожи, видимость нулевая. Самые невероятные картинки на выходе из облака: песчаные Горы, обрезанные облаками, отвесные дюны, оазисы на реке. Из-за того, что вершины скрыты облаками, кажется, что они вздымаются над тобой до небес, и готовы рухнуть в любой момент: это же песок и не верится в его устойчивость и стабильность. Чувствуешь себя в песчаной западне.

Спуск по дюнам выводит на побережье: ближайший город Чили — Арика, Боливии — Такна. Я решаю заехать в Арику, хотя нет, правильнее сказать: заехать на океан. Давно не виделись. Еду приокеанской дорогой, чуть выше идет Панамерикана. Порхают непуганые кондоры, видимо, прикормленные свалкой неподалеку. Свистит ветер, охает океан огромными волнами. Дюны, туман, ветер и океан. Еще одно странное место, трудно описать те чувства, которые здесь испытываешь. Однозначное присутствие какой-то хичкоковской тревоги. Которая усугубляется расставленными всюду знаками, в каком направлении спасаться в случае цунами.

Думаю остаться в городе отдохнуть и поесть. Ищу вайфай, чтобы найти жилье, но это какая-то безнадега: я удивлена, но вай-фая здесь нет. Думалось, что в Чили с этим намного лучше. Время идет, а у меня ничего не получается, еще донимает приставучая цыганка. Грешным делом думаю: не махнуть ли до Такны, хотя на моем спидометре сегодня уже 112 километров. И вот тут ко мне подходит местная велосипедистка, слово за слово — и мы катим вместе в Такну. Обожаю таких людей: она говорит, что с подругами приехала на велосипедах из Такны, но обратно собираются ехать на автобусе, зовёт ехать вместе с ними. Я отвечаю, что нет, мне нужно принципиально доехать до Такны на велосипеде. Не моргнув глазом, она отвечает: «А, ну хорошо, поехали, я составлю тебе компанию».

Снова на полтора часа нас задерживает граница: очень муторно происходит с бумагами на велосипед, гоняли нас туда-сюда, сверяли номера рам, потом случилась учебная тревога землетрясения, всех выгнали с границы на пустырь, что-то поговорили, потом все наперегонки бежали обратно — занимать очередь в будки к пограничникам… В общем было очень весело, до Такны мы все-таки доехали своим ходом, хотя обе были до смерти умотанные, приехали поздним вечером. У меня это был рекордный дневной километраж за все путешествие: 180 километров. А в полночь мы сидели в автобусе, отправляющемся в Арекипу, куда пригласила меня новая подруга, Эдита: оказалось, что в Такне живут ее друзья (где меня быстро накормили и намыли), но сама она из Арекипы. Таким странным образом судьба второй раз приводит меня в этот перуанский город. За спиной 4000 километров южноамериканских дорог. И это, к одновременным сожалению и радости, — неожиданный финиш.

Послесловие

Скорее всего, если бы не эта случайная встреча с Эдитой и не спонтанное решение ехать вместе до Такны и оттуда — в ее дом, погостить, я провела бы еще минимум три дня в седле велосипеда. Но я помню, что у меня запланирован забег (впрочем, до последнего дня я сомневаюсь в своем участии в нем: из-за травмы и общей усталости), поэтому думаю, что сама судьба дает мне шанс на отдых. В Арекипе, в доме Эдиты, я провожу три дня. Мы ходим вместе на рынок, чтобы купить продукты, готовим перуанскую еду, гуляем с ее собаками, катаемся на велосипедах по городу — и я вижу город другими глазами, как будто изнутри, взглядом местного жителя. Эдита вегетарианец и делает всякие штуки из местных растений, которые, как она говорит, «за пару дней вернут тебе силы». Уж не знаю, что именно ставит меня на ноги (отдых и еда или чудодейственные коктейли), но через три дня я, действительно, чувствую себя бодрее и веселее. И, как бы мне ни было хорошо в ее доме и как бы она ни просила задержаться еще на пару дней, мне нужно уезжать в Лиму. Еду, конечно, на автобусе. Переезд очень долгий, но даже несмотря на то, что я довольно тяжело переношу такие переезда, дается он мне относительно легко: автобус комфортабельный, с кондиционером, в пути достаточно остановок на перекусить, размяться, подышать воздухом.

В Лиме я бронирую номер в дешевом отеле (через Букинг), но не очень удачно, поскольку он оказывается откровенным борделем. Все приличные хостелы и отели находятся в районе Мирафлорес, но мне нужна определенная локация: меня интересует близость к автовокзалу и выезду в аэропорт. Впрочем, днями я гуляю по городу и решаю свои дела, прихожу в свой номер только, чтобы поспать.
Лима. Город, который не «зашел» ни с первого раза, ни со второго, ни с третьего… Обычно для меня в каждом городе что-то да бывает интересненького, главное поискать. Но Лима, похоже, открывает список городов, которые мне не понравились совсем. Особенно — после пусть и суровых, но тихих гор. Сейчас зима и над городом почти постоянно висит туман, безумный хаотичный и вечно сигналящий поток машин, загазованность, грязь, куча бездомных, мало зелени. И это нет, не только окраины. Исторический центр тоже не зацепил, показался какой-то более-менее подкрашенной и приведенной в порядок декорацией для туристов. Впрочем, это мое субъективное мнение: возможно после таких городов, как Куско или Сукре, Лима не может восторгать. Да и сами перуанцы, кстати, Лиму не любят, называют его самым опасным городом, ездить сюда не любят и жить здесь тоже не хотят. В общем, не ходите, дети, в Лиму погулять.

Одна из проблем, которую мне нужно решить, — это виза Шенген. Долгая история, почему так получилось (шенгенская виза на полгода от зажмотивших годовую испанцев), но моя виза закончилась две недели назад, то есть во время моего пребывания в ЮА. У меня авиабилет Лима — Мадрид, билет Мадрид — Москва я собираюсь покупать сейчас. Для пересадки в Мадриде мне нужна виза, я иду в посольство Испании в Лиме, наивно полагая, что сделать транзитную визу ничего не стоит. Однако… меня даже не пустили в посольство! Все документы нужно подготовить заранее и приходить уже с пакетом документов, соответственно, все бланки скачать через интернет. Я развожу руками у посольства, но тут ко мне подходит очень цивильного вида мужчина и предлагает помощь. Выбора у меня нет, я иду с ним, в его офис. Там мы узнаем, что никакую испанскую визу иностранный гражданин в Перу (а равно и в других южноамериканских странах) получить не может! Это фиаско! Мой помощник, видя мою печаль, предлагает пойти в офис «Иберии» и что-то порешать с ними (в итоге он провел со мной полдня, но не взял ни копейки). Там тоже разводят руками: мол, никаких альтернатив нет, все рейсы идут с пересадками либо в Европе, либо в Америке и для них нужны визы. Единственный прямой перелет в Россию есть только из Мексики. Получается, что я и по своему билету улететь не могу, и поменять его тоже не на что… Понурив голову, я брожу по улочкам Лимы и думаю, что, видимо, придется ехать до Мексики, прикидываю в голове, сколько мне нужно для этого времени и успеваю ли я к неотменимым мероприятиям в России. Потом вспоминаю, как я летела в Россию из Чили в 2010 г. — без визы! (там тоже были свои неожиданные приключения: не только из-за сильного землетрясения, когда мой вылет изо дня в день откладывался на неопределенный срок из-за разрушенного аэропорта, но и по причине правил шенгенского визового режима, которые я узнала лишь на пороге самолета, с которого меня в итоге сняли). И — я возвращаюсь в «Иберию»: узнать, что да, мои рейсы стыкуются в одном терминале, а потом долго доказывать, что при этом условии я могу лететь без визы! Сотрудники долго штудируют информацию в интернете, куда-то звонят, перезванивают… В конце концов, я покупаю у них билет Мадрид — Москва, доплачиваю «штраф» за объединение этих двух билетов в один и — вуаля! — я счастливый возвращенец на Родину!

На радостях, я бегу искать и бронировать жилье в Уараше и — собираться на забег, говоря себе, что я всегда смогу развернуться, если вдруг моя нога откажется терпеть такую нагрузку. Итоговая логистика была следующая: я забрала оставленные на хранение вещи у Хуана (вызванивать его пришлось так долго, что я уже подумала, что с вещами можно распрощаться), выехала из отеля в Лиме, приехала на велосипеде на автовокзал, там оставила все вещи (за исключением тех, что мне нужны на время соревнований), включая велосипед, уехала на автобусе в Уараш, там провела два дня, а по возвращении забрала велосипед и уехала сразу в аэропорт. Все это, конечно, муторно, но после таких дислокаций в Лиме тебе точно море кажется по колено.

Уараш небольшой и красивый городок в горах. Но еще красивее — окружающие его горы, где и проходила гонка. Было заявлено 25 км, но в реальности их оказалось 27, набор высоты 1350, высоты 3250 — 4550м. Очень красивая и технически наполненная сложная трасса. Постоянный набор высоты первые 15 км, самые убойные финальные км набора, когда нужно было лезть по скальным стенкам. Было немного даже страшно. У меня через 5 км сильно отекли руки и я их почти не чувствовала. А лезть нужно было руками. Еще сложнее спуск: круто, технично, нужно сохранять концентрацию. Наверху для меня погодно было комфортно, внизу жарко. Легких участков почти не было, только пара км грейдерной дороги, остальное: камни, валуны, сыпуха, тропы, лед, луг… Много камней, очень… Высота чувствовалась, и все после гонки говорили, что «тяжелая» здесь высота, налегает. Наверху казалось, что вниз не побежится, но — я себя заставила. Лично я из-за высоты не могла есть, было постоянное чувство тошноты, поэтому на финише была сильная слабость.

Последние км прямо на волевых. Да, бег на высоте это что-то совершенно другое, нужна хорошая акклиматизация. Сейчас забавно читать первые «впечатления» о маршруте (выдержка из Инстаграмм, сразу после забега): «Прошло примерно так: Миля, дыши, дыши, нога, не боли.. выдох-вдох, не делай лишней работы, дыши, ползи, держи трос, не трусь, не смотри вниз, нога не боли, черт, что ж руки так опухли, ооо какое озеро!, боже еще наверх?, ура, вниз, это же вниз, беги, беги, работай, расслабляйся, беги, когда финиш?, что ж так жарко?, где финиш?, беги, дыши, хочу есть, терпи, нога, держись…» Но это был чудесный опыт, который тоже является частью постижения Другого мира.

В общем, все закончилось более, чем хорошо, многое удалось воплотить и реализовать, но — есть за чем вернуться…